Как было показано в серийной статье о «Войне против семьи и целомудрия в Белоруссии», семья является важнейшим богоустановленным хранилищем и школой добродетельной человеческой жизни, которая суть жизнь по законам целомудренной любви, в которой заключены все добродетели. Любовь, созидаемая в семье как малой церкви (особенно когда семья и её члены живут по христианским семейным заповедям, которые ныне называются «семейными ценностями»), переносится со всеми заключёнными в ней добродетелями во все остальные области человеческой жизни, утверждая крепость государственного союза, хозяйственных союзов, патриотический дух, торжество в них правды и благочестивого единства, делая народ непобедимым для врагов видимых и невидимых. 

Ровно то же самое происходит с формируемой в семье нелюбовью, все свойства которой собраны в отрицании любви – гордыни в разных её проявлениях. Об этом подробно вещается свыше в библейском Священном Писании, начиная с Пятикнижия пророка Моисея и Десяти Заповедей. Но точно также и сама семья с её членами впитывает в себя понятия и действующий в них дух из других областей человеческой жизни. А вместе они находятся в зависимости как горизонтальной причинно-следственной (между областями), так и в иерархической внутренне-духовной – когда человеческий дух, несущий определённые принципы и выражающий себяв определённой идеологии, единой для всех областей жизни человека, свободно переносится между этими областями и, формируясь в одних, действует в каждой другой и во всей жизни человека и всего народа в целом.

Посему-то война против семьи и целомудрия в Белоруссии, которую ведут западные элиты через подчинённые им государственные и международные организации, через вступивших с ними в предательскую коллаборацию местных чиновников, а также через соответствующие союзные им «независимые» «некоммерческие организации» и индивидов, – ведут из меркантильных расчётов, по идейным заблуждениям («желая добра»), со стратегическими политическими или даже глобально-сатанинскими целями (исключительная прерогатива западной элиты и управляемых ею структур в виде ЕС, США, НАТО и во многом ООН), – и является, как было сказано вобщей вступительной статье, лишь составной частью «стратегии разрушительных сил в Белоруссии», заключающейся в её «движении от “десоветизации” к дерусификации, дебелорусизации и дехристианизации», в то время как цель их «главная – стратегическая, антропологическая – перестройка самого белоруса в бездуховного и бездушного, умственно ограниченного, пустого эгоиста-потребителя западноевропейского типажа», готового экземпляра для всепланетарного тоталитарного антихристианского государства.Его хозяева и нуждаются для своего веками чаемого господства в безвольных, отуплённых, развращённых, столпотворённых и при этом разобщённых баранах-гоях вместо свободных, добросовестных, рассудительных, самостоятельных и при этом сплочённых личностей, коими в полной мере могут быть только христианские рабы Божьи.

Из всё той же вступительной статьи вспомним, что Белоруссия после развала СССР не пошла за всеми прочими восточноевропейскими стадами в «цивилизованное» стойло и ни много ни мало даже в известной мере бросила вызов остальному миру, включая даже руководство Российской Федерации, имея, однако, неимоверную поддержку среди российских патриотов и простого народа. И только Божья помощь, всегда находящаяся рядом с теми, кто живёт по Божьим Заповедям, с которыми полностью совпадает голос совести, могла сберечь и сберегла Белоруссию в тех безнадёжных условиях. Быть может, второй раз в истории (после начала XX века) Белая Русь в полной мере оправдала своё пророческое имя. Однако где-то с середины 2000-х в белорусском государстве начали происходить и нарастать тревожные перемены, явно показывающие намерение свернуть народ Белой Руси с выбранного пути (на путь в антихристианскую западную цивилизацию) со стороны не только западной элиты и её подопечных в оппозиции (это никогда и не прекращалось, притом уже много столетий), но и представителей самой власти. Первым признаком чего стало отчётливое сближение ряда самих чиновников с представителями западной элиты и прозападной оппозиции, с их идеологией и лежащими в её основе духовными принципами. Причём перемены эти по своей духовной природе системны – охватывают сразу все области жизни народа (хоть порой и с разными темпами).

Именно в области народно-хозяйственной жизни ярче всего отразился консервативный разворот Белоруссии середины 1990-х, произошедший после чудесного прихода к власти выходца из крестьян и сельской интеллигенции с границ Могилёвской, Витебской и Смоленской областей (с окружением единомышленников), потеснившего ряд прозападных хлопоманов (польско-католического происхождения) из городской позднесоветской интеллигенции и части партноменклатуры, которые расходились внутри себя лишь в акцентах будущего «европейского пути» – между «шоковой терапией», умеренно-последовательными либерально-рыночными реформами и националистическим социализмом. Впрочем, природа националистического социализма такова, что он и в экономике неизменно скатывается к капитализму и даже либерализму (как в гитлеровской Германии), поскольку своей высшей целью имеет не справедливость, сплочённость и добродетель (церковная религия вскоре всегда становится помехой у националистов), а мощь нации, которой справедливость, добродетель и даже многие слои народа могут быть не только не выгодны, но и сильно мешать. Ради такой мощи фашисты и нацисты готовы стать лёгкой добычей транснациональных капиталистических магнатов и особенно международных банкиров во главе с Ротшильдами.Выступив против либерал-рыночников и прозападных националистови программ прозападных политических сил,А.Г.Лукашенко и его окружение приняли решение, отвергнув капиталистическую либерально-рыночную модель, опереться на лучший советский опыт, по возможности учтя его недостатки, а точнее – недостатки позднесоветской партийно-номенклатуры олигархии. Так родилась известная «белорусская социально-экономическая модель» – «экономики для народа».

Как было написано в той же общей вступительной статье, пришедшие к власти после революции 1917 года большевики сразу взялись за полное духовное и частичное физическое уничтожение нашего народа, уничтожая к радости западной элиты не только всё, что защищало от неё Россию и русский народ, но что просто составляло основу жизни, достойной человеческого звания, и уж тем более – добродетели и святости, Святой Руси. Необходимость в условиях провала молниеносной «всемирной социалистической революции» под руководством иллюминатов вынудила их перейти к строительству государства, сохраняя его русофобскую и антихристианскую основу, но смягчая свою политику «уничтожения до основания старого мира». А потом к власти пришёл Сталин с единомышленниками и перешёл к постепенному восстановлению старых вековых русских основ жизнеустройства, которое целиком зиждилось на христианском наследии. Последующая за его смертью «хрущевская оттепель» (неотроцкизм), продлившаяся до «Перестройки» и развала СССР, уже не могла в полной мере обратиться к постреволюционному погрому русского образа жизни и медленно его подтачивала в незаметном противодействии патриотам и порядочным советским людям на местах. В народном хозяйстве это и выражалось в противостоянии двух типов хозяйственных укладов: «трудового» – для народа и Отечества, и «паразитарного» – для частных интересов партноменклатуры, иждивенцев, карьеристов, очковтирателей и подобных, ко всему прочему сильно посматривавших на запад. Так или иначе, но весь народ распределялся между этими двумя укладами.Противостояние это в условиях сосуществования приобретало сложные формы – в решениях, постановлениях, планах различных органов власти, в политике предприятий и деятельности отдельных руководителей, работников и трудовых коллективов. Ясное дело, в условиях господства марксистко-ленинской сатанинской ереси истмата, диамата и научатеизма победить были обречены представители второй группы.

Сама по себе область хозяйственной жизни (экономический уклад) и в общем строе человеческой жизни, и в плане создания уязвимости белорусского государства и народа в планах стратегов-разрушителей занимает особое место. С одной стороны, лживый исторический материализм марксизма-ленинизма пытался силой вбить в наш ум, что якобы экономическое бытие полностью определяет сознания. Соответственно, из уровня развития производительных сил, из характера технологий, из уровня потребления и отношений собственности механически вытекает и семейный уклад, и государственный строй, и даже психология человека вплоть до искусства, права и даже морали и религии. Пришедший к нему на смену либеральный плюрализм, вроде быгнушаясь этим бредом, вещал, напротив, о «многомерности» человеческого бытия принезависимости различных областей его жизни, при которомразные качественные состояния «идеальной надстройки» сочетаются едва ли не с любым устроением «экономического базиса»,настаивая на необходимости деидеологизировать экономическую сферу. Выводы, следующие из этой посткоммунистической доктрины, выдавали в либерализме сиамского близнеца марксизма-ленинизма. В обеих доктринах экономика освобождалась от духовно-нравственной (религиозной по природе) первоосновы и опеки, в обеих – объявлялась первичной сферой бытиячеловека, посредством которой достигается максимально возможный комфорт, уровень потребления и степень удовлетворения плотских потребностей; в обеих – прогресс производительных сил (технико-технологический) признавался чем-то священным, безусловным благом, неподсудным, а организация общества, в конце концов, призвана ориентироваться и, при необходимости, перестраиваться (в том числе, революционно) под максимальное услужение этому прогрессу; в обеих, соответственно, западный путь цивилизации с придыханием признаётся не только верным, но единственно возможным. И той, и другой, одним словом, правит материализм.

Совсем иное место хозяйственной жизни (экономике) отводит истинное христианское умозрение. Прежде всего, в еёсобственном сущностном понимании не столько как отдельной сферы, сколько как разреза человеческой жизни – взгляда на неё, как целокупности построенных на определённых началах создания, распределения и употребления всевозможных благ, начиная отчистки зубов и строительства жилья и до познания богословской мудрости и молитвенного стяжания благодати. Человек – цельное существо, в котором телесные, душевные и духовные потребности занимают своё упорядоченное (либо беспорядочное) место и требуют соответствующей трудовой деятельности. Более того, законы многочисленности человеческого рода, совместного (общественного) бытия людей и духовно-нравственных основ этого бытия (совокупно составляющие единый закон любви или её искажения) охватывают и распоряжение созданными благами (которое выводится за пределы экономики в либеральной и коммунистической доктринах). Сами блага также различаются не столько по своему носителю (материальные и нематериальные блага), сколько по своему целевому назначению в отношении потребностей (телесные, душевные, духовные): икона является ровно таким же духовным благом, как химическая наука – материальным. Соответственно,хозяйственное создание и распределение благ человека составляет всю его жизнь, где и подчиняется установленному Богом порядку, которому человек либо следует, либо его нарушает. Порядок этот сводится опять же к законам любви либо их нарушению, даже если на первый взгляд человеку не понятно, какое отношение то или иное хозяйственное действие имеет к любви и добродетели. Главное – то, что в таком истинном понимании хозяйственная жизнь и человеческий дух (а значит, и вся народная душа) находятся в нераздельном органическом взаимодействии.

Разумеется, в этой целостности хозяйственной жизнедеятельности то, что обыкновенно понимается под экономикой (производство, обмен, распределение и потребление предметов потребления и средств их производства, а также обмена – то есть, денег), находится в безусловном подчинении духовно-психологическим началам, которые управляют экономической деятельностью.«Духовное бытие» определяет «экономическое сознание и отношения». Однако зависимость эта не простая. После грехопадения из райского состояния, где тело полностью подчинялось душе, душа – духу, а дух вместе с безсмертными душой и телом – Богу, подчинение это нарушилось, и человек стал уязвим: перед ограниченностью средств удовлетворения потребностей, а равно и средств их производства и обмена; перед несправедливостями общественного строя, в котором на земле создаются эти средства; наконец, перед многообразными соблазнами неправедного преодоления этой уязвимости – революциями, эксплуатациями, пресмыкательством перед неправедными «благодетелями» (и стоящим за ними «князем мiра сего»), поступлением справедливостью, забвением высших жизненных целей перед низшими (подавление материальных потребностей духовными). Преодоление этих соблазнов, следование богоустановленному порядку хозяйственной жизнедеятельности с господством духовных ценностей (добродетелей) укрепляет, возвышает, воспитывает человека и народ, делая его и неуязвимым перед врагом. Напротив, поддавание соблазну, отступление от добродетельного порядка – от мелочей до крупных вопросов – по закону «чечевичной похлёбки» развращает человека и народ, запускает различные разрушительные силы, которыми враг не только наносит вред для экономического благополучия, но дотягивается и до всех остальных областей человеческой жизни – семьи (в статье о борьбе против неё мы ясно увидели, как это происходит в Белоруссии буквально на наших глазах), государственного мира и правопорядка и независимости от противников, исторического самосознания (отсюда – и любовь к «заповедному» Западу), наконец, законодательства, нравственных устоев и даже религиозной веры, стремясь перестроить их под себя (возомнив себя их «базисом»). Иными словами, при помощи управления финансовыми средствами, изменения социально-экономической политики государства, внедрения институтов, применяемых технологий можно добиться масштабных сдвигов общественного сознания и духовного состояния народа – и не потому, что материальный базис определяет духовную надстройку, а именно потому, что духовный базис в случае своего искажения может превратить материальную надстройку в господствующий над собой базис, подорвав и его, и самого себя, и, напротив, может покорить себе материальный базис, превратив его в свою надстройку (как оболочку для ядра), сохранив свою власть над ним и одновременно устроив его возможно совершенным на земле образом.

Сам по себе народно-хозяйственный уклад, основанный на христианских духовных началах, с которым неистово борются его враги в лице западной транснациональной либеральной олигархии, подобно и семейно-целомудренному укладу, зиждется на словах Священного Писания. При этом его устройство многопланово, требует недюжинной мудрости для понимания и, тем более, устроения – как многоплановыми являются и стратегии идеологов его революционного подрыва. Сущность, однако, правильного, благодатного общественно-экономического строя, требующегося для христианского народа, проста и та же, что и для семьи и целомудрия, – любовь, из которой вытекает справедливость, соборная общинность, включающая взаимопомощь, взаимозаботу, ответственность, и на вершине себя – самоотверженность, безкорыстие, служение. Собственно говоря, в семейном хозяйстве этот идеал соборности и воплощён явнее и одновременно проще всего. Главные научно-богословские и практические сложности начинаются там, где речь идёт об общинном (всяком региональном), народном и международном (в пределах одного полиэтнического государства) общественно-хозяйственном укладе, в котором существуют достаточно удалённые друг от друга по кровному родству и особенно по духу люди. Но и для всех таких сообществ – и уж, тем более, христианских – идеалом является семья.

Уже богоданный Закон моисеева Пятикнижия Ветхого Завета в самых мелких подробностях устанавливает обязанности (среди которых большинство как раз хозяйственных) членов верующего народа-государства Израиля (коим, паче всех, в последнее тысячелетие был триединый русский народ), и все – во исполнение единой многообразной Заповеди «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев.19:18), во всём подобной высшей Заповеди боголюбия и полностью перенесённой в самое ядро Нового Завета Христа (Мф.22:37-40), лишь разъяснённой и впервые исполненной Им. Частные предписания Ветхого Завета теряют силу для Христианства, но дух их не только не отменяется, но, напротив, в нём предельно усиливается, требуя от христианского народа собственной творческой выработки добродетельных устоев организации внутренней хозяйственной жизни – как на уровне добровольных действий частных лиц, так и на уровне обязательной государственной политики. Для выработки их Бог в Новом Завете оставляет ряд Заповедей, раскрывающих единую Заповедь любви к ближнему. Оказывается, что ветхозаветная заповедь Декалога «не кради» (Исх.20:15) охватывает не только разные виды воровства и грабежа, но и многообразные утончённые виды ростовщичества, спекуляции, взяточничества, обделения справедливым возмездием за труд, уклонения от законных налогов и общественных обязанностей, равно как и возложение несправедливых налогов и обязанностей; а заповедь «не убивай» (Исх.20:13) – не только выстрел пулей в сердце, но и лишение (не обеспечение по возможности) жизненных средств или изготовление вредных и некачественных жизненных благ. Что уж говорить про воспеваемую экономическую систему «честной» или«нечестной» капиталистической конкуренции в заповедях «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» (Исх.20:16) и «Не желай дома ближнего твоего;…ничего, что у ближнего твоего» (Исх.20:17).

Самые широкие народно-хозяйственные (не говоря уже о добродетели в личном хозяйствовании) последствия имеют заповеди Нового Завета, начиная с высших, в Нагорной Проповеди, выносящих приговор либерально-рыночной системе: «Блаженны кроткие» (Мф.5:5), «Блаженны алчущие и жаждущие правды» (Мф.5:6) – то есть, справедливости, а главное – «Блаженны милостивые» (Мф.5:7). То же самое следует сказать и о апостольских посланиях Нового Завета Христа, начинающих целую историю боговдохновенного святоотеческого истолкования общих Заповедей в практическом приложении: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал.6:2), «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2 Фес.3:10), «Трудящийся достоин награды своей» (1 Тим.5:18), «Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся» (Еф.4:28), «Не требуется, чтобы другим было облегчение, а вам тяжесть, но чтобы была равномерность. Ныне ваш избыток в восполнение их недостатка; а после – их избыток в восполнение вашего недостатка, чтобы была равномерность» (2 Кор.8:13-14). Буквально громит капитализм (равно индивидуалистический и коммунистический) и потребительское общество Евангелие от Луки: «Горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете» (Лк.6:24-25); Притчей о сеятеле, в которой «упавшее в терние зерно – это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода» (Лк.8:14); Притчей о безумном богаче, который «собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк.12:21).

Очевидно, что поколения адептов религии либерализма – от её британских идеологов и творцов первых масонских буржуазных революций в странах Западной Европы и до современной глобальной олигархии во главе с крупнейшими банкирскими кланами, а также их единомышленники и прямые пособники на постсоветском пространстве (в том числе некогда выдавленные из власти и ушедшие в тень в Белоруссии) ненавидят все эти и многие иные священные Заповеди и стремятся к построению системы на полностью противоположных принципах – эгоизма, конкуренции, свободы от долга и обязательств, безразличия, примата частного интереса, стяжательства и частного насыщения.Но помимо прямой пропаганды этой идеологии у идеологов революции и либерального тоталитаризма имеется и очень искусный и коварный план, служащий той же цели, но использующей противоположные лозунги. Обобщённо он называется коммунистической идеологией и социалистическим революционным движением в качестве средства её реализации.В нём справедливый и общинный народно-хозяйственный (и в целом общественный) уклад предлагается строить без Бога, насильственными средствами, начиная с революции и грабительства, и объединением людей без учёта их кровной и духовной близости, а главное – без какой-либо связи со стоящим в центре христианского общественного идеала воспитанием внутренней добродетели, без связанного с ним сверхсправедливого уровня самопожертвования и служения.

Сверхсправедливый уровень в советской системе был задействован при сталинском отходе от ортодоксального марксизма-ленинизма, который рассматривал его как «пережиток поповских предрассудков». Да и сама справедливость и общинность закономерно получала от атеистических толкователей произвольную и превратную интерпретацию. Как следствие, в самόй советской социалистической системе (не только в СССР, но, в том числе, и в современных «социализированных» европейских с