29 апреля 1994 года. Великий Пяток. …Завтра — нисхождение Благодатного Огня. Как попасть? Ведь ожидается море народа. Отец Вячеслав с параллельной группой уезжают в собор с вечера. Будут там ночевать на каменных ступеньках, чтобы быть поближе к Гробу Господню. Мы решаем пробиваться с утра. Может быть, окажет поддержку Русская Миссия? Чувствуется, что будет трудно. Да поможет нам Бог!30 апреля 1994 года. Великая Суббота. “Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет: Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным….”Кульминационные сутки. Все предыдущее — ступени к ним. Улицы старого города заполнены паломниками, торговцами, сомнительными личностями. Вокруг храма Гроба Господня море людей всех национальностей. Собор оцепили плотные ряды израильских полицейских и военных. Узкий проход в кордоне. Тщательные проверки по несколько раз. А там еще и дежурные от армянской конфессии. Нужны пропуска, а их у нас нет. Предпринимаем неудачные попытки проникнуть внутрь. Нас отбрасывают назад. Даже православных священников не пускают и грубо отталкивают. Отцы Алексей и Василий пройдут с делегацией Русской Миссии. Мы решили немного подождать. Втроем: отец Роман, я и паломница встали во дворе собора. Читаем Акафисты Иисусу Христу и Божией Матери. Вокруг на своих раскладных скамеечках рассаживаются греки и арабы. Продолжаем молиться. Нас фотографируют. У входа бушуют страсти. Неожиданно армянский священник проводит отца Романа.Я с паломницей решаем выйти со двора на ближайшую улицу и встречать отца Алексея. Ждем. Вдруг из-за угла раздается страшный шум: крики, дикие визги, быстрый языческий бой барабанов. Люди жмутся к стенам. На улицу выскакивает странная компания полуголых и в татуировках крепких парней. 20-30 человек. Глаза их фанатичны, в руках грохочущие барабаны, сабли и фляжки с трубочками (брызгалки). Притискивают нас к стене. Стремительные танцы, ездят друг на друге, прыгают. Что им нужно? Все это сборище медленно перемещается к входу в собор. Мы вырываемся и обгоняем их. Ощущаю страх. Подбегаем к входу. По пути кто-то со стороны брызгает мне в глаза жгучей жидкостью, но спасают очки. Щиплет кожу и уголок глаза. Слезы. Не останавливаюсь. За кордон в этот момент медленно проходит восточного вида делегация. Мы — не раздумывая вплотную за ней. И нас… внезапно пропускают, хотя внешне мы существенно отличаемся. Никто не требует у нас документов. Солдаты и полицейские, только недавно отбрасывавшие меня и паломницу, как будто перестали нас видеть. Других по-прежнему останавливают. Путь для нас вдруг стал свободен. Господь открыл его для нас. Мы — в соборе. Встречаем там отца Романа и устраиваемся у высоких подсвечников при камне Помазания.Со своего места мы обозреваем колонны ротонды, окружающей Гробницу Иисуса Христа, гигантские своды собора. Рядом с нами прекрасная мозаика Погребения на стене Католикона. Вокруг — плотная толпа поклонников из многих стран. Наблюдаем изнутри храма всех, проходящих через главный вход, и поглядываем на своды над часовней Гроба Господня.
Вновь слышим знакомый громкий шум. Между цепями солдат появляется то сборище. Неужели пропустят? Да! Они с барабанным боем и теми же танцами вваливаются в собор. В их глазах фанатизм, которого нет в нашей православной вере. Совершают в нем нечто вроде крестного хода. Одного из своих привязывают оранжевыми лентами к носилкам и бегом на поднятых руках уносят из собора. Часть их осталась в недрах колоссального здания. Все время бьют медленные тревожные набатные удары большого колокола. Пытаются разбудить совесть каждого. Греческие священники сказали, что сей ритуал — православных арабов. Так они радуются предстоящему нисхождению Благодатного Огня, а начались подобные действа после того, как арабы узрели чудо расщепления колонны у входа в собор. Не знаю… Внешне слишком похоже на разгул нехристианских сил. Да и внутренней благодати здесь как-то мало. Мы ощущаем себя из-за случившегося несколько растерянными, смущенными. Неужели и в наших храмах будет такое? Русское Православие должно укрепляться. Нельзя допускать таких экзальтаций. “Вера без дела мертва”. А камни собора молчат. Чего только не было рядом с ними.
13:10. В собор прошел греческий Патриарх со свитой. Для него с трудом прокладывают дорогу турецкие янычары с саблями и посохами. Крики приветствия от сотен греков. Напряжение усиливается. Толпа густеет. Прошла группа Русской Миссии. Увидели в ней отцов Алексея и Василия. Приветствуем радостно друг друга. А вот и армянская делегация.
14:00. Судя по поведению греков, Патриарх Диодор начал молитвы. Взметнулись вверх бесчисленные руки со свечами. В глазах тысяч людей горячее желание чуда, вера, слезы. “Господи помилуй! Кирие элейсон!”. Я также полностью захвачен молитвой. В сердце жар. Внезапно крики по гречески: “Лига — Огонь!” По огромным темным сводам прошло мерцающее ярко-голубое зарево. Как от мощной электрической сварки. Гул голосов невообразимый. “Лига — Огонь!” Новый вал криков: “Аксиос — Достоин!” Значит, Патриарх вышел из часовни.
Сквозь густую толпу от кувуклии в разные стороны быстро вприпрыжку побежали мальчики с ярко горящими факелами. Огонь странный — длинные языки ровного красно-оранжевого цвета. Обычных сине-желтых зон у этого пламени не видно. Оно похоже на упругую ленту полупрозрачной ткани, трепещущую в восходящем потоке воздуха. Мы зажгли от него свои свечи. Они горят таким же особенным огнем — светящиеся красно-оранжевые ленты шириной 1-1.5 см и длиной 5-10 см. Через слои тканей куртки и рубашки внутри руки, держащей свечи, явственно разливается тепло. В толпе, поджигая свечи, раздают пламя друг другу. Минуты, и весь собор и двор в огне. Пытаюсь фотографировать. Зажигаю врученные мне в Москве многочисленные свечи. Восковые, парафиновые, стеариновые. И у всех невиданное ранее мною пламя. Суета. Потом с трудом тушу этот огонь. Он, словно нехотя, гаснет.
И тут опять сцена экзальтаций. Из собора выбегает группа молодых парней, несущих на поднятых руках смущенную девушку с факелом огня. Слышны свисты. Все-таки у греков в недрах обыденного православия гнездится некое язычество. Впрочем, у нас разве не так? В каждом из нас? Медленно выбираемся из собора. Ни у кого в толпе нет ран, увечий, ожогов. А на спортивном стадионе при подобном сполпотворении и огне травмы бывают обязательно. Почти потерял ощущение реальности происходящего. Из семидесяти человек наших двух групп все, кто хотел, попали внутрь собора. Разве это не промысл Божий?
Едем в гостиницу. Очень устал сегодня. С отцом Романом опросили наших паломников — что они видели и ощущали, где находились. Из двенадцати опрошенных у десяти рассказы не совпали лишь в мелких деталях. Получилось так, что мы по два-три человека стояли вокруг часовни Гроба Господня и в разных местах храма. В целом не пропустили ничего. От момента запирания Патриарха на молитву в часовне до нисхождения Благодатного Огня прошло семь минут. В многовековой истории этого чуда время призывания Огня колебалось от пяти минут до двух часов. Как здесь рассказывают, один раз моление длилось три часа, и Огонь не сошел, а тогдашний Патриарх, неправедно живший, был растерзан верующими при выходе из часовни (но документальных подтверждений этому события я не видел). Интересно, что многие паломники, присутствовавшие ранее на нисхождении Огня и написавшие воспоминания, отмечали появление тучи, облака, тумана, росы на стенах и предметах около кувуклии и в ней.
Итак, через семь минут по внешней поверхности стен и крыши часовни внезапно начали мигать ярко-голубые зигзагообразные молнии или зайчики со следами трасс перемещения (в этом различие основных показаний). Поочередно цепочкой сами собой зажглись и погасли лампады над входом часовни, а у некоторых стоящих рядом сами загорелись свечи. Одна поклонница увидела красновато светящийся туман, появившийся вокруг кувуклии и растекшийся в собор. Один свидетель рассказал также о молниеподобном свечении между иконами над входом. Еще один паломник не заметил молний-зайчиков, но ясно увидел самовозгорание свечей и лампад. Восемь человек сразу же после зажигания своих свечей без неприятных последствий водили огнем по своим волосам, коже рук и лица, по одежде. Десятилетняя девочка из нашей группы проделала такой эксперимент на виду у своей матери. Никаких ожогов и загораний не было. У отца Вячеслава при соприкосновении с этим странным пламенем не пострадали его пышные борода и шевелюра, однако, потом безболезненно покраснела кожа лица. Правда, ранее он долго был на солнцепеке.
“Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину…” (Ин.16,13). Благодатный Огонь принадлежит к таким наставлениям. Здесь мы напрямую столкнулись с одним из чудес, которые всегда были для атеистов и суеверных непреодолимой проблемой, безумием. Они охотней верят во что-либо подобное несчастью от черной кошки или пользе“энергетики экстрасенса”. Тот не увидит чуда, кто чем-то в душе как Иуда. Наш мiр во грехе лежит. Отсюда страх перед чудом у современного обыденного псевдонаучного сознания. Мы — православные — знаем чудо, оно дается нам через Таинства.
Вернулись в гостиницу. Я зажег одну из свечей, горевших в соборе тем загадочным пламенем. Обычный огонь. Чудо осталось в памяти сердца. Ужинаем, собираем вещи — завтра ранним утром уедем в аэропорт. Через сутки должны быть дома. А сейчас впереди — Православная Пасха. Праздник праздников. Пасха у Гроба Господня!
23:00. Вновь в храме Гроба Господня. Я прошел в Католикон. Встал так, чтобы наблюдать и часовню Гроба. Начался крестный ход. Через Католикон и вокруг кувуклии. В первых рядах и наши священники. Греки прекрасно поют в своей ритмичной манере. Молодые мужские голоса. Пасха! Христос Воскресе! Воистину Воскресе! На всех языках многократные крики радости. Пасха у Гроба Господня. “Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав”.
После крестного хода по спящему ночному городу быстро пошли в Русскую миссию. Храм Святой Троицы. Литургия. Исповедь. Причащение…
Источник: Благодатный огонь
/
/