ВИКТОР КОРН: «МОСТИК ИЗ ШПАЛ» КАК КАМЕНЬ ПРЕТКНОВЕНИЯ ДЛЯ ОРГАНИЗАТОРОВ ЕКАТЕРИНБУРГСКОГО ЗЛОДЕЯНИЯ

Доклад писателя и публициста Виктора Ивановча Корна на конференции «Екатеринбургские останки: где правда, а где вымысел» 22 апреля 2018 года.

Ситуацию с сокрытием следов Екатеринбургского злодеяния можно сформулировать следующим образом: «Способ решения проблемы «екатеринбургских останков» не отвечает главному ее условию и находится с ней в неустранимом противоречии» (выделено, здесь и далее – В.К.).

Главное условие решения проблемы  «екатеринбургских останков», с оглядкой на прожитые годы, высказал в 1964 году бывший  член коллегии УралОблЧК, 77-ти летний И.И. Родзинский: «Паче чаяния, если бы белогвардейцы обнаружили бы эти останки, знаете, что бы они устроили? Мощи. Крестные ходы, использовали бы и темноту деревенскую. Поэтому вопрос о сокрытии следов был важнее даже самого даже выполнения… А об этом и не думали. И это дело пошло на откуп Ермакову» [1].

В том, что «не думали» слукавил Исай Иделевич – участник «захоронения» екатеринбургских останков, следователь УралОблЧК и времен Гражданской войны – троек ревтрибуналов Красной армии Троцкого, прошедший чистилище НКВД, переживший всех участников екатеринбургского злодеяния. В той беседе в Радиокомитете СССР, в мае 1964 года, Родзинский ни единым словом не обмолвился о цели пребывания Голощекина на руднике с вечера 18-го июля до утра 19-го, куда он его сопровождал и которого потом дожидался у кромки лесного урочища Четыре Брата Коптяковского леса.

«Мостик из шпал», вопреки задуманному, стал препятствием на пути к достижению цели организаторов Екатеринбургского злодеяния: убедить русский народ в том, что именно там сокрыты останки членов Царской семьи. Причина этой, образно говоря, «неудачи» в том, что руководителем «всего этого дела» был не автор «мостика из шпал», претендующий на ведущую роль не только в убийстве, но и в деле сокрытия останков злодеяния Юровский, а «товарищ Филипп». Документы следствия Н.А. Соколова, которые  проигнорировал следователь В.Н. Соловьев, свидетельствуют о том, что это по плану Голощекина и под его руководством, останки Царской семьи были сожжены на руднике в течение суток 18-го и до утра 19-го июля 1918 года.
Тот факт, что устройство захоронения, как будет показано ниже, с укладкой в яму поверх останков сплошных слоев из бревешек и шпал, позволяло в дальнейшем производить вскрытие «мостика из шпал» с целью манипуляций с останками, как и обезображивание их серной кислотой и разрушение костей лиц и черепов – все это свидетельствует о наличие в захоронении не подлинных останков Царской семьи.

Военный комиссар Голощекин подал заявку комиссару снабжения фронта Горбунову, переданную им поздно вечером 16 июля, до полночи, дежурному по Управлению: «…подать 3 больших и 2 малых грузовых автомобиля к зданию 1-ой гимназии, где помещалась канцелярия Горбунова… в телефонограмме говорилось о подаче 2 бочек бензина на одном из грузовиков» [2], – показал Н.А. Соколову на допросе дежурный по Управлению Петр Алексеевич Леонов.

Подобрал Голощекин и «специалиста по сжиганию», на что указывает Юровский в «Воспоминаниях 1922 года»: «Позднее тов. Филипп предложил одного товарища, который должен был каким-то другим способомуничтожить трупы» [3]. Этот «товарищ» – комиссар УралОблЧК Д.М. Павлушин фигурирует во всех документах Юровского и в воспоминаниях чекиста Г. Сухорукова.

На эту фразу Юровского, с постановкой в ней требования – «должен был уничтожить трупы» – не обратило внимания прошлое многолетнее следствие, но, возможно, сделает это новое расследование, призывающее рассматривать все три документа Юровского во взаимосвязи их между собою.

Для сожжения «другим способом», сыну уральского купца из Красноуфимска Дмитрию Михайловичу Полушину, понадобился целый чекистский отряд из 14-ти человек, большое число коробков и несколько дрог. Более того, 18-го июля, около полудня на рудник, к шахте,  приехал грузовик, в кузове которого «что-то такое было, покрытое брезентом» [4].

Тщательное, ответственное сокрытие места погребения тел, в котором не было останков членов Царской семьи, потеряло свою актуальность для «захоронщиков», о чем свидетельствует выбор ими не надежного места расположения «мостика из шпал»: «От места пересечения с железной дорогой… саженях в 100 (около 200 м – В.К.) ближе к Верх-Исетскому заводу». Там, в будке около переезда, до утра 19-го июля, когда были закончены работы по захоронению в Поросенковом логу, вместе со сторожем и его семьей, находилось много людей, задержанных при следовании в деревню Коптяки.

Преднамеренность выбора места захоронения останков, именно в Поросенковом логу, не без учета его насмешливого народного прозвища, подтверждает маршрут движения автомобиля с кавалькадой телег, коробков и дрог, который пролегал не по «времянке» – той дороги, по которой ранним утром 17-го июля Фиат Люханова ехал на рудник, а через переезд и лог: там, в его низинке, в «топком месте», и засел, якобы, грузовик.

Об этом же говориться в «Записке»: «Ехали (от рудника – В.К.) с трудом, вымащивая опасные места шпалами…» и в Воспоминаниях 1922 года: «Однако по пути было болото. Поэтому мы взяли с собой шпал, чтобы выложить это место». Следователь Н.А. Соколов прошел пешком весь путь до рудника и засвидетельствовал тот факт, что дорога была вполне доступной для проезда, даже в дождливую погоду. «Болото», по выражению Юровского, было в том месте, где заранее было намечено сооружение «мостика из шпал».

Вместе с тем, в «Записке» сказано, что выбор места был вынужденным: после того, как в логу «машина  застряла окончательно, оставалось не доезжая шахт хоронить или жечь…» Но ранее, в той же Записке, описывая поездку коменданта на «глубокие шахты», говорится иначе: «На случай, если бы не удался план с шахтами, решено было трупы сжечь или хоронить в глинистых ямах, наполненных водойпредварительно обезобразив трупы до неузнаваемости серной кислотой» [5].       .

План захоронения в «глубоких шахтах», о чем говориться в «Записке», не удался: там были сторожа, недалеко от шахт жили люди, которых надо было арестовать и выселить оттуда; для изоляции шахт требовалось оцепление всего того района. Поездка на эти шахты коменданта была выдумана для сокрытия тех дел, которыми занимался Юровский в Екатеринбурге 17-го и 18-го июля, о чем доносил Н.А. Соколову агент И.М. Сретенский.

Как выяснилось, серная кислота в деревянных ящиках, ее первая партия, дворником Черных, работающим у Войкова, на простой телеге была доставлена «…до леса, а дальше его не пустили» в ночь на 18-е июля. В это же время, туда же,  на рессорном экипаже Войкова, в сопровождении двоих мужчин и одного верхового отправился Юровский, по словам помощника Войкова Зимина: «…публику на тот свет отправлять» [6].

Несомненно, фраза о «глинистых ямах, наполненных водой», связана с той поездкой Юровского в полночь на 18-е июля в урочище Четыре Брата: именно там находились заброшенные шахты, выглядевшие как глинистые ямы, в одной из которых, на время и были, вероятно, спрятаны, «предварительно обезобразив трупы до неузнаваемости серной кислотой», двойники Царской семьи.

Проанализируем тексты, связанные с сооружением «мостика из шпал»

1. Записка Юровского.

«Часам к 7 утра яма, аршина в 2 ½ – 2 (1.8 – 1.4 м) глубины, 3 ½ (2.5 м) в квадрате, была готова. Трупы сложили в яму, облив лица и вообще все тела серной кислотой как для неузнаваемости , так и для того, чтобы предотвратить смрад от разложения (яма была неглубока). Забросав землей и хворостом, сверху наложили шпалы и несколько раз проехали – следов ямы и здесь не осталось. Секрет был сохранен вполне – этого погребения белые не нашли» [5].

2. Воспоминания 1922 года.

«Яму в болоте копали там, где были намощены шпалы. Выкопали яму аршина в 2 ½ (1.8 м) глубиной, аршина три (2.1 м) в квадрате… Наложили шпалы. Заровняли. Проехали. Прочно» [3, с. 73].

3. Доклад 1934 года.

«…переехав полотно железной дороги снова засели вскоре… я послал натаскать шпал, чтобы покрыть место, где будут сложены трупы… Прежде чем сложить в яму остальные трупы, мы облили их серной кислотой, потом спустили в яму, снова залили их серной кислотой, яму завалили, шпалами закрыли, грузовик пустой проехал, несколько утрамбовали шпалы и поставили точку» [7].

4. Из воспоминаний чекиста Г.И. Сухорукова.

«Вечером пришли грузовые автомобили, трупы были уже погружены на повозки, и мы с повозок их снова перегрузили на автомобили и поехали. Недалеко была мочажина, настланная шпалами в виде моста, и здесь-то задний грузовик, почти проехавши, застрял, все наши усилия ни к чему не привели, и решили шпалы снять, выкопать яму, сложить трупы, залить серной кислотой, закопать и снова наложить шпалы. Так было и сделано», – из воспоминаний Г.И. Сухорукова [8].

Во всех этих документах способ сокрытия останков одинаков: после обезображивания трупов серной кислотой, яму заваливали вынутым грунтом, поверх которого, поперек ямы, укладывали шпалы и проездом по ним грузовика выравнивали их. Не отмечено никаких трудностей при копке ямы и заваливании ее, что свидетельствует об отсутствии в этом месте болота: топким был лишь поверхностный слой почвы.

5. А. Авдонин, глава 17 «Мы их нашли».

«Проверка места сохранения была произведена 1 июня 1979 года… Начали работать в 10 часов. Сначала на дороге сняли верхний растительный слой с густо проросшей травой… Обнажились шпалы, они были настланы поперек дороги и находились на глубине порядка 30-40 см… Потом осторожно сняли верхний слой шпал, под ним обнаружился второй сплошной слой, лежащий вдоль дороги. Потом третий слой, но уже не шпал, а сплошь сгнивших бревешек» [9].

Вскрытием в 1991 году было установлено: «Максимальные размеры графических очертаний (1991), практически прямоугольной, ямы составляют 2.33х1.64 м» [9, с. 167].

6. «Отчет» археолога Л.Н. Коряковой.

Размеры очертания и глубины ямы: «…примерно 210-220 на 150-165 см. Глубина небольшая – около метра от поверхности дороги. Северная и центральная части ямы выше южной на 20-25 см; южная часть представляла собой углубление, по длине соответствовавшее ширине всей ямы, а в ширину не превышавшее 60 см. Уровень дна в углублении был 110-127 см, тогда как в остальной части ямы – 95-100 см» [10].

Вопрос использования стандартных шпал длиной 2.75 м для укладки нижнего слоя вдоль ямы, при ее длине 2,10-2,30 м, требует объяснения. Тот же вопрос относится и к бревешкам, уложенным вдоль ямы в самом нижнем слое. Но, интересен вопрос не только наличием у «захоронщиков» укороченных шпал и бревешек, по и тем: где, откуда они могли их взять?

Известно, что для укладки верхнего слоя покрытия «мостика», шпалы были взяты оттуда, где они были сложены – около будки, а бревешки – из ее ограды. Определим количество шпал и бревешек, исходя из размеров покрытия «мостика» по Авдонину -2.55х2.05 м. При ширине 0.23 м стандартной шпалы, понадобилось бы 9 шпал, а с учетом перекрытия по длине ямы и для сокрытия ее краев с каждой стороны, как минимум, по шпале, всего надо было бы уложить 11 шпал, которые составили бы общую длину мостика около 2.5 м.

Для уменьшения числа взятых шпал, были использованы бревешки толщиной, по Соколову, «вершка в 3-4 (0.13 – 0.18 м)». На фотографии мостика из книги Н.А. Соколова видны три длинных бревешка (по ширине это две шпалы), а все остальное – это шпалы, число которых не более 7. В этом случае, длина мостика (вдоль дороги) – около 2.1 м.

Для укладки шпал и бревешек нижнего слоя, исходя из размеров ямы 2,10-2,30х1.64 м понадобилось бы еще 7 шпал длиной около 2 м и 10 бревешек толщиной 0,165 м. Взять такое число шпал (всего 14 шт.) из сложенных около будки и бревешек (всего 13 шт.) из ее ограды нельзя было из-за неизбежного появления у сторожа вопроса: куда все они потом могли подеваться? Ведь то, что было взято тогда, лежало на мостике. Определенно, шпалы и бревешки необходимой длины должны были и были заготовлены заранее.

В Докладе 1934 года  говорится о трех планах: «глубокие шахты», «сжечь трупы» и «похоронить их группами в разных местах на проезжей дороге». Объяснение раздельного захоронения, которое и было реализовано: «чтобы белые не догадались по числу…», -скрывает тот факт, что семью двойников с четырьмя дочерями и сыном не нашли. Независимо от того, сколько останков находилось под «мостиком» было понятно, что это захоронение имело прямое отношение к убийству в Ипатьевском доме: именно в эти три июльских дня происходили события на руднике и в районе железнодорожного переезда.

Планировка захоронения под «мостиком» была разработана со всей тщательностью, вплоть до расчета необходимых размеров ямы, которая должна была быть минимально  возможной по объему, но достаточной для размещения там именно девяти останков. Все они должны были быть расположены на дне ямы, так как поверх тел ровно укладывались бревешки. Для перекрытия шпалами поперек ямы, той ширины – 2,5 м, как это ошибочно указано в «Записке», стандартные шпалы длиной – 2,75 м были коротки, но они надежно перекрывали яму, с ее действительной шириной – 1.64 м (по 0.55 м на твердом грунте).

Большое значение имел и объем вынимаемого грунта, определяющий время копки ямы: в «Записке» объем ямы, размерами 2,2 м в квадрате, при средней глубине 1,6 м равен 7,74 м. куб. При размерах ямы 2.33х1.64 м (по Авдонину) и глубиной около метра, объем равен 3,8 м куб. По данным Л.Н. Коряковой, при яме в 2,2х1.64м и той же глубине, объем составил – 3.6 м куб., то есть в два раза меньше, чем по размерам, указанным в «Записке».

Такой объем грунта вполне можно было выкопать в течение времени, которое вытекает из текста «Записки» – около 3 часов. Оставшаяся после засыпки ямы глина, скорей всего, была вывезена коробками. Только в этом случае не оставалось никаких следов от глины, оставшейся после обратной засыпки, объем которой, к тому же, увеличивали уложенные в яму шпалы и бревешки – всего около 1.2 м куб.

При реализации плана захоронения двойников Царской Семьи большую роль играла серная кислота, при помощи которой обезображивались не только лица, но и тела, а кости лиц и черепов разрушались ударами по ним твердыми предметами. Необходимо пояснить, что для людей из окружения Царской семьи, захороненных под мостиком, двойников не подбирали: там находились их подлинные останки.

Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос, связанный с извлечением трех черепов в 1979 г. и возвращением их в 1980 г. с возможной подменой, для чего требовалось полное вскрытие захоронения, а не частичное, как это указывается в книге А. Авдонина. Для предотвращения возможности установления по расположению шпал и бревешек нижнего слоя того факта, какие именно черепа были подменены, все элементы этого слоя были перемешены. Вот как об этом пишет археолог Л.Н. Корякова в своем отчете.

«Сначала мы не знали истинных масштабов разрушения – они замалчивались, и нам оставалось только недоумевать: почему контуры могильной ямы столь неестественны и нечетки, почему костные останки так сильно смещены по отношению друг к другу? Лишь спустя много времени из телеинтервью Рябова стало известно, что в 1979 г. дело не ограничилось отделением черепов от посткраниальных скелетов – уже тогда захоронение было раскопано почти полностью: то вскрытие обнажило восемь скелетов из девяти. Но летом 1991 г. мы сохраняли иллюзию, что первоначальное вскрытие было локальным» [10. С. 247].

Далее (с. 253) Л.Н. Корякова пишет: «Состояние скелетов наводило на мысль, уже высказывавшуюся выше, что скелеты были сильно потревожены позднее, вероятно, в 1979 г. (возможно, что и раннее – В.К.). Некоторые кости отсутствовали или располагались не на месте, расстояния между ними не всегда соответствовали анатомическим нормам».

Доказать этот факт по результатам вскрытия захоронения в 1991 г. было уже невозможно: «кощунственное и некомпетентное вмешательство в захоронение», по признанию Г. Рябова, сделало свое дело. К этому добавилось, не менее «некомпетентное» вскрытие захоронения в 1991 г. и то, в каких условиях оно производилось.

Какова была бы судьба захоронения в Поросенковом логу в том случае, если бы не был инициирован в 1973 году поиск его места – вопрос первой важности. Действительно, ведь начатое в 1993 г. следствие с самого начала даже не пыталось установить фактический источник этой инициативы. Не была прослежена и связь вскрытия захоронения в 1991 г. с протекающими тогда в СССР событиями, закончившимися трагическим развалом страны.

Вот ключевые проблемы Царского Дела и «екатеринбурских останков», дальнейшую судьбу которых мы пытаемся сейчас определить.

И наконец, не приведет ли к новой катастрофе признание останков святыми мощами, в противовес имеющимся историческим фактам, подтвержденными документальными свидетельствами. Вот что должно занимать наши умы и, в первую голову всех тех, кто работает над этой – судьбоносной для России темой по Царскому Делу.
Виктор Корн,
17 апреля 2018 года
____________________
[1] РГАСПИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 14. Подлинник / И.Ф. Плотников Правда истории. Гибель царской семьи. Екатеринбург. 2008. Т. II. С. 156.
[2] Гибель Царской Семьи «Материалы следствия по делу об убийстве Царской Семьи (Август 1918 – февраль 1920) Составитель Николай Росс. Посев 1987 Franfurkt-am-Main.

Д. 196. С. 328].
[3] «Последний царь нашел свое место», машинопись, рукопись не найдена (см. «Русская мысль, 1997, № 41/И.Ф. Плотников Правда истории… С. 72.

[4] Гибель Царской Семьи… Д. 253. С. 440.
[5] «Записка Юровского» ГАРФ. Ф. 601. Оп. 2. Д. 27. Л. 31-34/И.Ф. Плотников… С. 66.
[6] Гибель Царской Семьи… Д. 276. С. 505 506
[7] ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 150. Л. 1-33. Машинопись/ И.Ф. Плотников… С. 82.
[8] ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 149. Л. 186, 186 об. Машинопись/ И.Ф. Плотников… С. 168.
[9] Авдонин А. Ганина яма. Екатеринбург, 2013. С. 138-139.

[10] Алексеев В.В. Гибель Царской Семьи. Мифы и реальность. Екатеринбург, 1993. С. 252.

 

Приложение:

Фотографии мостика с временной разницей в 4-5 месяцев убеждают в том, что мостик
вскрывался, после чего шпалы на нем были аккуратно уложены заново.

Фото слева сделано в мае 1919 г. Соколовым, справа – Юровским в августе-сентябре 1919 г. со стоящим на нем П.З. Ермаковым

Источник: mosvedi.ru

.

.

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники