Духовные законы мироздания, открываемые в Священном Писании, не позволяли процессу превращения из церкви-блудницы в церковь-невесту Антихриста, – охватывающую все народы и небогооткровенные конфессии и способную привести человечество к поклонению вместо Христа помазаннику сатаны и уподоблению ему в царстве Антихриста, – происходить независимо, самим по себе. Превращение новозаветной блудницы в подлинно Вавилонскую, в служащего Антихристу «зверя от земли», происходило и происходит через сретение и подчинение ее ветхозаветной блуднице, талмудическому иудаизму, как первопроходице этого гибельного пути и совокупление с ней.

Сближение католицизма с иудаизмом (духовно-доктринальное, но еще не организационное) с попаданием под власть последнего, как было показано в предыдущей части, неуклонно происходило от самых истоков католической схоластики.Через служителей Талмуда законничество, неоплатонизм и гностицизм пропитали собой умозрение учителей католического Костела. Что касается отношения к самим евреям, то преобладающую часть истории оно было по-ветхозаветному жестоким: евреи (включая самых простых людей) были самыми желанными гостями «Святой Инквизиции», безразборные гонения на них перерастали в геноцид, выразившийся в том, что наименее радикальные в своих антихристианских взглядах сефарды были большей частью истреблены еще в глубине западноевропейского Средневековья. Личное сближение католической аристократии и талмудических жрецов началось во времена «крестовых походов» в Святую Землю, результатом которого стало создание сектантских орденов во главе с тамплиерами. Однако со стороны папской администрации это сближение пока не одобрялось вплоть до вполне обоснованных репрессивных действий против тамплиеров и их последователей с упразднением ордена в 1312 году. «Преодолению» «предубеждения» помогло опять же увлечение Римской церкви земными благами и порабощение ими и через них: пытаясь использовать иудейских менял для своей выгоды, Папское государство предоставило им право заниматься ростовщичеством (прежде всего, в Италии), а затем и вступило с ними в ссудные отношения, которые закончились тем, что долг папской казны перед будущей империей Ротшильдов (а значит, и податливость им) уже к XVI веку был сопоставим с ее годовым бюджетом. Подобные отношения с иудейскими ростовщиками сложились и у епископов-наместников римских пап по всей Европе, а особенно – у католической аристократии (достаточно только вспомнить историю польской шляхты).

Дальнейшее сближение новозаветной церкви-блудницы с ветхозаветной продолжилось в более тонких и лукавых формах: в антитезах и одновременно собственных составных частях католицизма – протестантизме и масонстве, а также в антитезе антитезы протестантизма и синтезе католицизма с масонством – в иезуитстве. Чтобы уже вслед за этим перейти к открытому слиянию со всеми ими вкупе под водительством иудаизма – в сатанинской ереси экуменизма – и к происходящему уже на наших глазах созданию на основе этой всеереси конечной и высшей «ипостаси» «зверя из земли» и Вавилонской блудницы на багряном «звере из моря» – общечеловеческой церкви Антихриста.

ПРОТЕСТАНТИЗМ

Закономерным итогом становления восстающего «от земли зверя» (языческой церкви, рукотворной от земной плоти и подземного царства греха и страстей) в «ипостаси» новозаветной блудницы – католического Костела – стало революционное возникновение протестантизма, известное как Реформация. Данный этап духовной деградации был, однако, истолкован погрязшим в лукавстве самосознанием народов западных государств («зверя из моря») в лице их интеллигенции как «прогресс». С этой поры реформирование ради прогресса превратилось для поклонников западной цивилизации в идола – в либеральный культ перманентного реформаторства во всех областях жизни человека. Напомним, что протестантизм не представлял собой некий коренной перелом в западной церкви, но лишь явил воочию то, что в католицизме полностью созрело изнутри, – как онкологическое новообразование самого католического организма. Отцы основатели протестантизма были католиками и притом наиболее религиозными: создание ими протестантизма со всеми его атрибутами было не что иное, как усердное исполнение всех католических заветов и воскрешение разложившегося католицизма в новом качестве, приближающем его к своей изначальной (хоть и не осознаваемой самими католиками) цели, – вселенской церкви Антихриста.

Смысл этого нового качества заключался в том, что при всей «прогрессивности» протестантских революционных реформ католицизма направленность их, как и каждой революции (лат. revolutio – обращение назад, разворот), была вспять – к Ветхому Завету, что даже отражено в академическом названии протестантизма – «иудеохристианство» (правильным, однако, будет называть его иудеокатолицизмом, поскольку ничего христианского в нем нет). Однако на то Ветхий Завет и был Ветхим, что сменился Новым – поэтому на его месте постоянно «модернизирующаяся» западная церковь-блудница встретилась с талмудизмом и его гностическими корнями. Организационного подчинения протестантизма талмудическому иудаизму в открытой форме также не происходило до наших дней. Более того, при всей заявленной «веротерпимости» континентальный протестантизм также принял откровенно антисемитские формы. Основатель и верховный авторитет протестантизма М.Лютер дал следующий завет последователям «новой» религии: «Прежде всего, их синагоги или школы следует сжечь, а то, что не сгорит, нужно закопать и покрыть грязью, чтобы никто и никогда не смог увидеть ни камня, ни оставшейся от них золы… Во-вторых, я советую сровнять с землёй и разрушить их дома. Ибо в них они преследуют те же цели, что и в синагогах. Вместо домов их можно расселить под крышей или в сарае». Элиту гитлеровской Германии составляли выходцы их глубоко религиозных протестантских семей: характерно, что их отношение к самим себе и к евреям было зеркальным отражением учения о евреях и гоях Талмуда и Шулхан Аруха. Иным сложилось отношение к иудеям в матери нацизма – протестантской Великобритании (и потом США): в нее переселилась иудейская элита разгромленной великим киевским князем Святославом Игоревичем сатанистской Хазарской империи, где вскоре прочно обосновалась за кулисами у вершин власти, воссоздав с практически идентичными свойствами Хазарский каганат в виде Великобританской империи и ее реинкарнации США – переходной седьмой-восьмой главы «зверя из моря» (Откр.17:11), где жрецы Талмуда сами влияли на создание местного протестантизма.

Сущность гибельного «иудеокатолического» (протестантского) пути возрастания «зверя от земли» в «меру полноты возраста» (Еф.4:13) состоит именно в указанном в Откровении все большем усилении его «вещания как у дракона под видом двурогого агнца», в стяжании им «всей власти зверя из моря» и в «принуждении к поклонению последнему всей земли и живущих на ней» (Откр.13:11-12). И хотя протестантские изменения на этом пути и их причины были духовными, сила, подтолкнувшая к ним новозаветную церковь-блудницу, была связана – как у «зверя от земли» – не столько со сражениями за «истинную веру» и «чистоту нравов», использованными скорее как предлог (достаточно вспомнить, что главный обличитель папы Римского и основатель протестантизма М.Лютер женился впоследствии на монахине), сколько с теми же самыми земными соображениями (материального богатства, комфорта, власти), что и привели к вырождению самого католицизма из Римской православной Церкви. Ибо и сама католическая теология, как показано ранее, была порождена земным духом «любви к миру и тому, что в мире, а кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1 Ин.2:15).

В то время как Церковь Христова призвана служить Богу и заботливо возвышать к Нему народ с государством, церковь-блудница, напротив, потакает и служит прихотям светских властей, не различая в их воле богоугодное и небогоугодное. И если католический Костел в борьбе за земное благополучие угождал германским королям и могущественным феодалам, одновременно пытаясь установить над ними политическую власть, то протестантизм изначально рождается как слуга светских правителей, отказывающийся не от политической власти, но от церковной ответственности перед Богом за ее духовное окормление. В этом он также прямо следует по пути фарисейского иудаизма, который желал сделать ветхозаветную Церковь во главе с пророками, да и самого Бога, прислужниками национального государства Израиль, за разоблачение и противление чему гнал и убивал пророков, Самого Христа и, наконец, Христову Церковь. Протестантские пасторы становятся фактически королевскими, а потом республиканскими министрами и наемными менеджерами, а сами протестантские церкви первоначально (до полной секуляризации) превращаются в административные ведомства по религиозным делам – по сути, министерства идеологии. В Великобритании сделали еще проще: главой англиканской церкви был объявлен сам король (или королева) – еще один прорыв к царству Антихриста, президента и понтифика.

Сами протестантские церкви либо создавались светскими королями с целью отсечения папской власти над ними (как в Англии или Дании и Швеции), либо, возникая снизу, подстраивались под запрос властей в надежде на их покровительство (и защиту от Инквизиции), используя зачастую искреннее негодование простых людей (как в Германии или Швейцарии). Но став на службу земным прихотям светских властей (которой была подменена богоугодная служба Отечеству и благочестивым начинаниям его правителей), католицизм в «ипостаси» протестантизма и завершил превращение в «зверя от земли» (пока еще не всеобщего и не сбросившего маску «христианства»). Вместо объединения частей одного народа и, сверх того, многих народов в одну христианскую империю-семью, к чему стремилась даже папская церковь (в искаженной форме ослабления самодержавной власти и методами жестокого насилия), протестантские церкви, напротив, стали способствовать дроблению христианских империй на национальные государства, а потом и на субнациональные:достаточно вспомнить бесконечные войны между собою германских княжеств, Пруссии, Австрии, Голландии, Дании, Норвегии, Швеции с апогеем в виде Тридцатилетней войной и Вестфальского мира, который положил конец католической Европе и открыл дорогу к светской многоконфессиональной неоязыческой Римской Империи-Евросоюзу – «раненому и исцеленному багряному зверю из моря с восседающей на нем Вавилонской блудницей» (Откр.13:3; Откр.17:3). В этих войнах, вопреки расхожим заблуждениям, не государства вели религиозные войны, а, напротив, заблудшие разрозненные порождения церкви-блудницы вели войны за светские цели силами разрозненных ею порождений-рогов багряного зверя из моря, которые потом же окончательно своих родителей разорили и растоптали (Откр.17:16).

Одновременно внутри национальных протестантских государств протестантизм стал осуществлять революционные планы Талмуда: упразднив понятие о священности королевской власти (получающей эту священность от Бога в Церкви, священность которой была в ее католическом вырождении отвергнута), приняв антихристианскую доктрину договорного светского государства, отделенного от Церкви, католический протестантизм открыл врата для безбожной ереси либеральной политической идеологии с ее демократией, бунтарством и протестным духом, безрассудным требованием равноправия, делегирования полномочий и разделения и взаимоограничения властей – сущностными свойствами зверя морского. А через эти врата была выстлана дорожка и для «буржуазных» революций, свергнувших королей с князьями. Сами протестантские лидеры, будучи слугами своих светских правителей, не организовывали и не возглавляли революции (это делали уже другие «ипостаси» Вавилонской блудницы – масоны, иезуиты и иудеи-талмудисты), но они полностью взрыхлили и подготовили к ним общественную, народную почву. Восторжествовал духовный Закон: нарушение богоустановленного порядка церковного-государственного союза (как союза народной души и тела) в виде подчинения церкви государству (ради земного комфорта священства), а государством – церкви (ради идеологического управления населением) неизбежно ведет к кровавому погрому церкви, идеологической ущербности и крушению государства и его правителей.

Ненамеренная подготовка населения протестантских стран и самих светских государств к революции велась протестантизмом не только изменением отношения к власти на безбожно-либеральное. Продолжилось и блудное дело Костела по превознесению материального богатства, доведя его в рамках протестантизма до талмудического культа «золотого тельца». Если в католицизме стяжательство еще резко осуждалось – правда, в виде накопительства, поскольку одновременно приветствовалось роскошество и переходящая тщеславное расточительство щедрость, которые требовали и больших доходов, – то в протестантизме превозносилась бережливость до крохоборства и крайней скупости, а дух расчётливого рационализма и утилитаризма (корысти) был возведен в божество. Ростовщичество было оправдано и даже «обосновано» текстом Священного Писания (притчей о талантах: Мф.25:14-30). Если в католицизме с его учением о справедливой цене наценки были строго ограничены, а спекуляции запрещены (источником богатства почитались дарения, привилегии, земельные наделы и военные завоевания), то в протестантизме прибыльность бизнеса была превращена в религиозную добродетель, а прибыль и накопленное богатство в целом – в признак не только богоугодности, но и вечной богоизбранности (а бедность – проклятия) в попрание всех христианских заповедей (Мф.19:23; Лк.6:24; Лк.12:21). Ради прибыли как самоцели и свободы всех условий в ее получении и на личном, а также на государственном уровне протестантизмом религиозно санкционировалось преодоление всех установленных нравственных и правовых обычаев и ограничений как «предрассудков», рождая культ свободной конкуренции на всех уровнях (семьи, фирмы, отрасли, государства, континента, глобальном) и снова обосновывая его ложно истолкованным Священным Писанием (притчей о имеющих и неимущих: Мф.13:12).

Все виды деятельности (от торговли и актерства до врачевания и учительства) уравниваются протестантской блудницей в своей чести и значимости и различаются только по доходности, которая становится высшим критерием успешности дела как признака богоугодности. Под благовидным предлогом привития трудолюбия и бережливости утверждался культ суетности с сакрализацией бытовых дел – причем даже не в виде их духовного осмысления, освящения и нравственного устроения, а именно как десакрализация духовной жизни с предельным сокращением или упразднением духовного труда и духовного подвижничества. Этим также попирались евангельские заповеди об устремлении к Царству Небесному против излишнего попечения и особенно стяжательства (Лк.12:5-31), полагающие любостяжание как тяжелейший грех идолослужения, особенно присущий именно иудеям-талмудистам (Кол.3:5). Квинтэссенцией блудно-пагубного протестантского устава повседневности стало попрание заповеди Христовой: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.» (Мф.6:19-21). Таким образом, протестантизм одновременно рождал и апологизировал уже находящийся в становлении капитализм, который суть, конечно, не одна только социально-экономическая система, но антихристианская религия («зверь от земли» и «Вавилонская блудница») в ее внешней, хозяйственной стороне (как демократия – в политической).

Одной их первых жертв протестантизма светскому государству было обоснование не только допустимости, но даже необходимости изъятия всех церковных имуществ в пользу казны – прежде всего, угодий монастырей, которые протестантизмом вообще отменялись за ненадобностью. Позже по закону «экспроприации экспроприаторов» у тех же святотатствующих правителей власть и собственность революционным способом отнимали торговцы-капиталисты, а у тех позже – финансовые олигархи вплоть до современных «бархатных» революций. Обрушившись со справедливой критикой алчного сребролюбия клира католической церкви, протестантизм перенес ее на церковную собственность как таковую и при этом сам положился отнюдь не на Божье попечение: восстановив ветхозаветную обязательную десятину для каждого из своих адептов, в качестве компенсации он и одобрил их повседневное стяжательство, объявив создание материального богатства, бизнес «священным делом», а все духовные занятия во главе с богослужениями за исключением одного дня (постепенно в качестве такового воскресенье стала сменять иудейская суббота) – духовно бесполезной помехой ему; наконец, приемлемость абсолютно всех легальных способов получения налоговой базы для десятины вплоть до, в итоге, самых порочных. В результате современные протестантские секты по всему миру не просто кормятся от поощряемых ими банковско-финансовых империй, но, подобно иудейскому кагалу (и совместно с ним), сами служат центрами организации спекулятивных структур, доминирующих на финансовых рынках.

В протестантском капитализме выходят наружу все главные пороки, отрицающие в «зверином» обществе (в единстве морского и земного зверя) христианские добродетели во главе с любовью, главным из которых является гордыня как отрицание любви. Если католическое неоязычество делило людей на первый и второй сорт по социально-имущественному положению, однако все же признавало в них христиан, достойных заботы, то протестантский католицизм, в котором восторжествовал иудаизм, почитал простых и особенно малоимущих людей за тот самый гоевский скот, не стоящий даже внимания. Безработица, нечеловеческие условия работы, нищета и даже голодная смерть для протестантского «христианства» изначально было чем-то совершенно естественным: недаром еще первый протестант М.Лютер призвал в манифесте «Против убийственных и грабящих орд крестьян» к жестокой расправе над восставшими против его патрона-князя крестьянами во время Крестьянской войны как к богоугодному делу (протестантскому «крестовому походу» во имя бога-золотого тельца). Характерно, что протестантизм сразу и поголовно охватил те страны, в которых классовое разобщение и угнетение простого народа достигло особых степеней, а феодалы имели максимальную независимость: у англо-саксов, прежде всего, в Великобритании, где ради прибыли крестьян сгоняли с земли, заселяя ее скотом, а для безработных ввели даже смертную казнь, и в Голландии и Германии (где угнетение смягчалось общинностью крестьян, обширными плодородными землями, политической и конфессиональной раздробленностью аристократии, эпидемиями и междоусобными войнами, резко уменьшавшими население); наконец, в Польше, исторически променявшей свое славянское первородство на англо-саксонское пресмыкательство, где крепостничество было доведено до рабства, превышавшего древнеегипетское, а католицизм был восстановлен лишь декоративно в рамках иезуитства с замещением схоластической религии яростным национализмом. Заметим, что именно в указанных странах, включая Польшу, почти без народного сопротивления и крови элитой было проведено революционное упразднение монархий и установление вначале аристократического, а потом и торгово-ростовщического олигархата (в Великобритании последний вырос из первого). Наконец, именно протестантские англо-саксонские страны – Голландия, Швеция, Дания, Швейцария, Великобритания, Германия, США – составили господствующее политическое ядро Запада (восстановившейся от смертельной раны седьмой головы «зверя из моря») в официальное Новое время, в то время как бывшие католические гегемоны безво