Се, гряду скоро: держи, еже имаши, да никтоже приимет венца твоего (Откр 3: 11).
Кто есть от вас человек, егоже аще воспросит сын его хлеба, еда камень подаст ему? (Мф 7: 9).
Участники конференции – священнослужители, богословы, православные публицисты, представители христианской общественности – изучили проект нового катихизиса, заслушали ряд докладов и пришли к согласию относительно следующих комментариев, поправок и предложений в связи с этим текстом.

1. Характер, название и статус текста.

Ключевой вопрос, возникший в ходе дискуссии, – это вопрос о характере и статусе текста. Само название «катихизис» предполагает использование текста для научения в вере и благочестии людей, намеренных принять Крещение либо получающих первоначальные христианские знания, будучи крещенными во младенчестве. Совершенно очевидно, что предлагаемый текст для этого непригоден. Он слишком объемен, написан наукообразно-бюрократическим языком, а потому сложен для восприятия людьми, не воспитанными в православной культуре – например, иностранцами или лицами с глубоко секулярным сознанием. Еще менее он доступен для восприятия детьми, подростками, да и большинством нынешней молодежи. Известно, что существуют и отчасти реализуются планы составления на основе этого текста кратких версий, адаптированных для наших невоцерковленных современников. Однако непонятно, зачем для подготовки таких изданий нужен сам исследуемый нами текст. Современные катихизические издания, в том числе вполне востребованные, составлялись и на основе имеющихся источников вероучения, а также катихизисов прежних веков. Причем диалогическая («вопросно-ответная») форма, от которой отказались авторы рассматриваемого нами проекта, видится весьма удобной для восприятия нынешней аудиторией.

Аналогию изучаемого нами текста можно найти лишь одну – это катихизис глаголемой «Католической церкви», изданный Ватиканом в 1992 году. И данный пример следует назвать крайне неудачным. Для катихизации эта книга не используется. Ее реальная задача – «кодификация» вероучения, а главным образом его ревизия, приспособление к нуждам грешного и заблуждающегося «мира сего». Примеры такого «поновления» весьма и весьма многочисленны. При этом в христианстве вероучение в постоянной «кодификации» не нуждается – оно содержится в Писании и Предании и не подлежит изменению. Посему ориентация на «католический» катихизис, если она имеет место, является принципиальной ошибкой.

Симптоматично, что в ходе общецерковной дискуссии по проекту практически не было слышно отзывов, которые звучали бы как реакция на давно ожидаемый и насущно необходимый для Церкви текст.

Участники конференции отметили, что в русской православной традиции принято наименование «катихизис», отвечающее произношению соответствующего греческого слова, а не «катехизис», как это принято в латинстве и в светской литературе.

Убеждены: рассматриваемый нами текст не должен получить статуса «обязательного» или «нормообразующего» вероучительного документа, в каковых Православие не нуждается в силу достаточности имеющихся источников вероучения – Священного Писания и Священного Предания. Он может, после учета предлагаемых и иных возможных поправок и возражений, быть использован как рабочий (справочный) материал для катихизаторов и преподавателей закона Божия. При этом должны быть обозначены имена конкретных авторов текста.

Следует также иметь в виду, что принятие документа, претендующего на новое описание вероучения, вряд ли должно происходить на уровне одной Поместной Церкви, а не на всеправославном уровне.

2. Структура и состав текста.

2.1. Историческая справка о катихизисах, включенная в предисловие, явно не необходима в основном тексте и вполне может стать сопроводительным материалом в случае публикации.

2.2. В тексте содержится множество сведений, не имеющих никакого катихизического значения и не интересующих лиц, проходящих катихизацию. Особенно это касается церковно-административных предметов, изложенных в §§ 2.2 и 2.3 главы II.

При этом в тексте ничего не сказано о важнейших нравственных установлениях, касающихся жизни рядового христианина – например, о вхождении в храм в период женской нечистоты, ношении женщинами скромной одежды и головного убора, отказе от развращающих развлечений.

2.3. Возникает вопрос, насколько необходимы именно в катихизисе подробные сведения о богослужении – например, о предметах облачения и богослужебных предметах. Практика катихизации показывает, что этим оглашаемые интересуются отнюдь не в первую очередь, а немногие интересующиеся легко могут найти соответствующие сведения в интернете.

2.4. В проекте много говорится о древних ересях, однако не дается ясной оценки ересям современным, в том числе осужденным Священным Преданием в решениях церковных соборов, имеющих вселенское значение, а также в творениях многих святых. Нет и оценки таких явлений, как псевдорелигиозные секты, колдовство, магия, обращение к нечистой силе. Нет оценки нехристианских религий. Все это – вопросы, волнующие современного христианина и часто поднимаемые на катихизических беседах.

Ничего не говорится о важнейших экклезиологических проблемах – границах Церкви и понятии ереси. Не определяется отношение Православной Церкви к еретикам, не приводятся мнения о возможности спасения еретиков и свидетельство Священного Писания, что дела плоти известны; они суть <…> ереси <…>, поступающие так Царствия Божия не наследуют (Гал 5:19–21). Не указано и апостольское увещание: Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден (Тит 3:10–11).

Кроме так называемых инославных христиан, есть множество людей, которые с уважением относятся ко Христу, но не считают Его Богом или искаженно понимают Его Божество (свидетели Иеговы, мормоны, толстовцы и так далее). Необходимоуказать в катихизисе, каково отношение Бога и Церкви к таким людям.

Наконец, возможно ли спасение вне канонических границ Православной Церкви? Для многих людей положительный ответ на последний вопрос является причиной ухода из Церкви в различные ереси и расколы. Переставая участвовать в богослужении и таинствах, они нередко оправдывают себя тем, что Церковь якобы не выносит своего суда о тех людях, которые пребывают вне ее спасительной ограды. Нередки случаи ухода новокрещенных из Церкви просто в силу легкомысленного непонимания того, что это ведет к их вечной погибели. Поэтому обращенный к новоначальным христианам катихизис должен содержать предупреждение о том, что невозможно – однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святого, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему (Евр. 6: 4–6). Необходимо ясно сказать о невозможности спасения для еретиков и отпавших от Церкви, ибо таково учение Писания и Предания.

3. Общие замечания по терминологии, языку и цитированию.

3.1. Согласно проекту, в нем «сохранялась преемственность с “Пространным Катихизисом” святителя Филарета, однако имеется и ряд принципиальных отличий не только от него, но и от всех предыдущих Катихизисов» (Предисловие). К сожалению, не объясняется, чем обусловлены эти принципиальные отличия. Если речь идет лишь о пересказе основ веры современным языком, то отличия не могут быть принципиальными. Если же речь идет об изменении основ веры, то такая задача не может быть поставлена даже перед Вселенским Собором, который должен не предлагать нововводное учение, но «последовать святым отцам» (ср. орос IV Вселенского Собора). Итак, в предисловии следует более подробно отразить суть принципиальных отличий от Катихизиса святителя Филарета и обосновать, что они не меняют основ нашей веры.

3.2. При всей важности цитирования творений древних святых, перегруженность текста пространными цитатами (некоторые разделы полностью из таких цитат состоят) вряд ли облегчит восприятие текста нынешними людьми. Задачей катихизиса должно быть научение новоначальных в вере, а не демонстрация авторами уровня своих познаний перед церковным народом. Любую истину можно объяснить просто, понятными любому человеку словами. Странным копированием стилистики «католического» катихизиса выглядит и составление некоторых разделов полностью из текстов Священного Писания, причем иногда они нуждаются в разъяснении нашим современникам.

3.3. Многовековая православная традиция (если не путать с ней временные эксцессы «экуменического» энтузиазма второй половины ХХ века) не предполагала наименования папистов «католиками», а их деятельности – «католической». Термин «кафолическая» применим лишь к Православной Церкви. Поэтому в отношении глаголемых «католиков» данное наименование, как и наименование «Католическая церковь», следовало бы употреблять в кавычках или, что более правильно, называть их, как издревле принято, папистами, латинянами, еретиками латинствующими.

3.4. В § 1.1 II части при характеристиках членов Церкви следует говорить об истинно верующих во Христа, а не просто о верующих в Него, дабы отделить тех, кто не верует истинно во Святую Троицу.

3.5. Многие вероучительные утверждения предваряются специальными оборотами: “Церковь верит, что”, “согласно церковному учению” и так далее. По всему тексту не меньше сотни подобных оборотов. Однако речь идет о положениях веры как об объективной истине, касающейся всех и каждого. Для православного христианина учение Церкви и истина – это синонимы. Так, в § 1.3 I части содержится фраза: «Согласно христианскому вероучению, человек нуждается в спасении» (с. 12). Однако человек нуждается в спасении в любом случае, и подобного утверждения, обращенного к инаковерующим и неверующим, не надо стесняться. Там же содержится другая фраза: «Церковь верит, что для спасения человека необходимо принятие Откровения». Без первых трех слов эта фраза могла бы прозвучать некомфортно для представителей либеральной общественности, как будто мы смеем навязывать им какие-то условия для спасения. Однако данная истина безусловна и должна провозглашаться в качестве таковой.

3.6. В следующих местах проекта катихизиса цитируется «Второй том» текстов, приписываемых преподобному Исааку Сирину:
стр. 38, сн. 106: «Исаак Сирин, прп. О Божественных тайнах. 38. 1–2»;
стр. 55-56, сн. 208: «Исаак Сирин, прп. Главы о знании. I. 49»;
стр. 55-56, сн. 209: «Исаак Сирин, прп. О божественных тайнах. 40. 14»;
стр. 72, сн. 281: «Исаак Сирин, прп. Главы о знании. III. 74».

Напомним, что ещё в 1909 году «католик» П. Беджан опубликовал новонайденные фрагменты, приписываемые преп. Исааку. В 1918 году, во время первой мировой войны, рукопись, использованная Беджаном, была утрачена. Но в 1983-м западный профессор С. Брок обнаружил рукопись с сочинениями, приписываемыми преп. Исааку, и идентифицировал в ней фрагменты, ранее изданные Беджаном. Эти тексты были названы Броком вторым томом Исаака Сирина и опубликованы в 1995 году. Данные тексты содержат множество ересей и богохульств, так что не могут принадлежать святому Православной Церкви. Итак, автор «второго» тома, в частности:

– называет богохульным учение о вечности гееннских мук,

– учит о спасении даже демонов,

– отрицает догмат Искупления,

– учит о сотворении Богом мира уже с грехом,

– ссылается на еретиков Феодора Мопсуестийского и Диодора Тарсийского, именуя последнего «мудрейшим», «великим учителем церкви» и т.п.,

– исповедует несторианскую христологию,

– превозносит еретика Евагрия.

В своих же подлинных творениях преп. Исаак исповедует вечность геенских мучений, догмат Искупления, ссылается не на еретиков, а на святых отцов Православной Церкви и т.д.

Упомянутые цитаты не должны содержаться в православном катихизисе.

4. Наиболее принципиальные возражения.

4.1. В тексте делается попытка лишить Священное Предание статуса Откровения Божия, а также редуцировать его состав до творений «отцов и учителей Церкви». В то же время хорошо известно, что и Писание возникло как часть Предания, которое само по себе было изначально Божиим откровением; является оно таковым и сейчас. Редукция Предания до творений некоторых древних святых является богословским новшеством, за которым стоят попытки выкинуть «за борт» речения и писания большинства прославленных Церковью святых, наследие большинства православных народов, в том числе славянских. Возможно, за всем этим прослеживается скрытое неприятие аскетического и иного наследия многих веков, а также латентная славянофобия. Более того: за описанной тенденцией нельзя не усмотреть духовного элитизма – стремления считать способными к подлинному богомыслию лишь людей, привыкших читать крупные и сложные тексты, в то время как Сам Господь посылает разным эпохам и разным социальным группам различные способы передачи Своего Откровения, вплоть до кратких речений старцев и юродивых, а также поступков и жизненных примеров, вошедших в жития святых.

Упомянутая попытка редукции не находит основания в каноническом праве, Священном Писании и самом Священном Предании. Она является идейной конструкцией, придуманной и взятой на вооружение теологами-модернистами ХХ века. Православный же взгляд на рассматриваемый вопрос всегда был таким: любые деяния общепризнанных Соборов, любые творения святых, вне зависимости от видов святости, а также все канонические правила и богослужебные тексты – составляют Священное Предание, часть Откровения Божия. Исключением являются лишь мнения, осужденные церковными Соборами или многократно большим числом святых.

Поэтому заглавие § 2.1 главы I следует определить как «Откровение Божие», а в абзаце 5 следует говорить о творениях святых вообще, а не только «отцов и учителей Церкви». Далее в тексте этого параграфа нужно ясно сказать, что Откровением Божиим являются и Священное Писание, и Священное Предание.

О творениях всех святых следует сказать и в § 2.5 той же главы – в разделе, начинающемся словами «В состав Священного Предания входят…». Два последних абзаца этого раздела предлагается заменить на следующий: «В творениях святых для современного христианина актуально все, что касается вопросов веры и нравственности, за исключением мнений, осужденных церковными Соборами или не соответствующих мнению многократного большинства святых (consensus partum). В случае расхождений между мнениями святых по недогматическим вопросам следует иметь в виду, что в разные эпохи Господь может напоминать людям разные аспекты Своего единого Откровения, причем по сути эти аспекты одинаково истинны (так, в некоторых случаях правильным было воздержание от смертной казни, в других – ее применение, о чем говорили разные святые). Некоторые суждения святых по вопросам, не относящимся к вере и нравственности (например, об устройстве природы) могли зависеть от объема человеческих познаний и потому ныне считаются устаревшими». Однако вероучительные и этические суждения святых обязательны для приятия и исполнения христианами вне зависимости от эпохи и обстоятельств жизни, ибо эти суждения суть голос неизменного Бога».

Особое возражение в нынешнем тексте этого раздела вызывают слова: «В святоотеческих писаниях следует отличать то, что говорилось их авторами от лица Церкви и что выражает общецерковное учение, от частных богословских мнений». Никакой практики разделения слов святых на «говоримое от имени Церкви» и все остальное не существовало ни в древности, ни в недавние века. Голос святых и есть голос Церкви.

В крайне редких случаях святые говорили «от лица всей Церкви». Иногда, будучи предстоятелями поместных Церквей, они излагали веру своей Церкви, как святитель Лев Великий в своем Томосе. Однако гораздо чаще святые высказывали свое учение как православное, но не ссылались на свои правомочия говорить «от лица Церкви». Более того, входящее в Предание Церкви их богословское и нравственное учение формально и не могло быть высказано «от лица Церкви», потому что многие из них не были облечены святительским саном. Неужели из-за этого «Точное изложение православной веры» преподобного монаха Иоанна Дамаскина перестало быть авторитетным и не отражает веру всей Церкви, а творения преподобного монаха Максима Исповедника и мученика Иустина Философа являются лишь их частным богословским мнением? Несомненно, косвенное заимствование католического принципа ex cathedra недопустимо для православного богословия.

Следует сделать в тексте дополнение: «К Священному Преданию неотъемлемо относятся творения и речения святых, прославивших Господа своей жизнью в разные эпохи и в разных народах. Их мысли, высказанные в самых разных формах – от пространных богословских работ до проповедей, пастырских наставлений, писем, афористичных изречений, а также их деяния, запечатленные в житиях, вошли в сокровищницу православного Предания, повлияли и доныне влияют на воспитание христиан в отеческой вере».

В том же параграфе на непонятных основаниях утверждается: «Вероучительные сочинения XVII–XIX веков, иногда называемые «символическими книгами», обладают авторитетом в той мере, в какой они соответствуют учению святых отцов и учителей Древней Церкви». Мы вновь сталкиваемся с недоверием к боговдохновенному Преданию, возникшему после определенной эпохи в разных народах. Никогда в Православной Церкви критерием правильности мнений святого отца не называлось соответствие его взглядов учению отцов Древней Церкви, потому что святой любой эпохи лично знал Бога, а Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же (Евр 13:8). Более того, само понятие «Древняя Церковь» не имеет четких границ, а потому его употребление неизбежно приводит к размытию критериев того, что относится к Священному Преданию, а что нет.

В данном разделе следует сказать о безусловном авторитете перечисленных символических книг, за исключением положений, соборно отвергнутых Церковью или многократным большинством святых, – тем более что ниже в тексте говорится, что соработничество Духа Святого и Церкви «не ограничивается какой-либо конкретной эпохой или каким-либо конкретным местом».

4.2. § 7.4 главы I содержит антиевангельскую, противоречащую истинному христианству доктрину «сотериологического агностицизма» – учение о том, что мы якобы не знаем, войдут ли в Царство Божие инаковерующие и неверующие. Однако Господь в Писании и Предании предельно ясно открыл нам это. Упомянутое учение обессмысливает и веру, и проповедь Церкви. Истоком его видится греховное намерение угождать «миру сему», избегать обличения зловерия и неверия ради бесконфликтного сосуществования с их представителями, особенно облеченными властью и силой. Этим погубляются души людей, в том числе часто и души тех людей, которым хотят угодить.

В связи с этим в конце первого раздела § 7.4 предлагается сделать следующую вставку: «Господь будет судить о вечной участи людей и по их вере. Он сказал: Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16: 16); Вы умрете во грехах ваших; ибо если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших (Ин. 8: 24); Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие (Ин. 3: 5). Святой Иоанн Креститель говорит о вечной участи людей так: Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем (Ин. 3: 36). В Откровении святого Иоанна Богослова читаем: Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою (Откр. 21: 8).

Последний абзац третьего раздела § 7.4 предлагается сформулировать следующим образом: «Суд начнется с христиан, ибо, по словам апостола Петра, время начаться суду с дома Божия» (1Пет 4:17). Никто из не веровавших при земной жизни во Христа как Богочеловека не войдет в Его Вечное Царство, однако тяжесть их участи будет зависеть от совершения ими нравственных поступков, стремление к которым заложено Богом в человеческую природу».

Изложенное в нынешнем проекте мнение о том, что «нехристиане, согласно апостолу Павлу, будут судимы по закону совести», не согласуется с апостольским учением, ибо в приведенном месте апостол пишет: Те, которые, не имея закона, согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся (Рим 2:12). Слова апостола оправданы будут (Рим 2:13) не относятся к не исполняющим именно Богооткровенный закон, потому что таковые в любом случае вне закона погибнут.

4.3. В тексте сохраняются положения, которые могут восприниматься как оправдывающие ложную теорию «распространения» спасения на людей, не уверовавших во Христа, а также на еретиков и раскольников.

Так, во втором разделе § 6.3 содержатся слова, которые могут быть истолкованы в пользу учения о «всеобщем спасении» якобы на основе древних утверждений о том, что искупление касается всего человечества. Оно действительно дает всем людям возможность спасения, но только при условии веры во Христа. Данные слова следует изложить так: «Сын Божий, воплотившись, сделался Вторым Адамом, Главой обновленного человечества – то есть людей, принявших Его. Адам был родоначальником всего человечества, но после грехопадения все его потомки составили человечество падшее. Христос же стал Главой искупленного и спасенного Им человечества — Вторым Адамом. Впрочем, к этому человечеству, открытому для всех, относятся только истинно верующие во Христа».

Здесь же утверждается: «По учению святителя Кирилла Александрийского, Христос в воплощении воспринял “общую” человеческую природу. Общность, подлинность и полнота человечества Христа дают возможность всем людям быть во Христе подобно тому, как они пребывают в первом человеке. “Все мы — во Христе, и общее лицо человечества восходит к Нему, и поэтому Он был назван последним Адамом”, — пишет святитель Кирилл. О том же учил и преподобный Максим Исповедник. Христос освободил человеческую природу от уз греха, и каждый человек по своей свободной воле, а не по принуждению может стать причастником совершенного Им спасения: “И всю природу [человеческую], в лице желающих этого… Он освободил от власти господствующего [над ним] закона [греха]. Ибо таинство спасения [дано для] добровольно жаждущих его, а не для насильно привлекаемых”».

Существование данного пассажа в православном катихизисе неприемлемо. Во-первых, в тексте не поясняется, что такое «общая природа». Во-вторых, неясность понимания термина (без сомнения, имеющего и православный смысл) приводит к возможности толкования его в еретическом смысле. С этой проблемой православные уже столкнулись недавно при знакомстве с проектами документов так называемого Критского собора. Предлагается исключить этот абзац.

Фраза в первом разделе § 6.5 об «искупительном смысле смерти Христа на Кресте для всего человечества» должна звучать так: «об искупительном смысле смерти Христа на Кресте для людей, принявших Его как Искупителя». Третий раздел § 6.5 можно исключить без ущерба для содержания текста. Пятый раздел § 6.5 следует изложить так: «Искупительный подвиг Господа Иисуса Христа имеет отношение к человечеству и к каждому отдельному человеку, если они принимают Его. Перефразируя апостола Павла (1Кор 9:22), Григорий Богослов говорит о том, что Христос стал «всем для всех, чтобы спасти всех». Принесенная Им Жертва очищает не малую часть вселенной и не на малое время, но открывает возможность вечного спасения всему миру. Христос как Второй Адам искупил грехи всего человечества, что дает истинно верующим в Него возможность воспользоваться плодами искупления через покаяние и даруемое в Его Церкви прощение».

Авторы проекта совершенно замалчивают учение Церкви о посмертной участи еретиков и раскольников. Это факт вопиющий. Авторам нужно вспомнить, что они сами сказали об анафеме: «Анафема (греч. anathema) — отлучение христианина от Церкви, применяемое в качестве высшей церковной кары за тяжкие прегрешения: вероотступничество, уклонение в ересь или раск�