«Идеал святого, подвижника сменился образом революционера-студента»: Свт. Серафим (Соболев) о софианской ереси о. Булгакова

«Идеал святого, подвижника сменился образом революционера-студента»: Свт. Серафим (Соболев) о софианской ереси о. БулгаковаВ заключение публикации:

Мы завершаем публикацию малоизвестной работы великого современного святого – борца с экуменизмом, новостильным расколом и иными отступлениями от чистоты Православия, богослова-пророка, выразителя Русской идеологии и монархического миросозерцания святителя Серафима (Соболева) († 1950). Статья посвящена обличению нравственной основы лжеучения философа-модерниста протоиерея Сергия Булгакова о Софии, Премудрости Божией [1]. По мысли святителя Серафима, эта основа – пренебрежительное отношение Русской интеллигенции к авторитету Церкви, поддержка гуманистических идеалов т. н. «освободительного движения» – стала одной из причин гибели Российской Империи.

«Благочестивые» атеисты в гуманистическом пантеоне о. Булгакова: Свт. Серафим (Соболев) о причинах революции
Таким образом, начавши говорить об отрицательной стороне гуманизма, отец Булгаков кончает тем, что обеляет его, явно выражая свое ему сочувствие и являя себя, в меньшей или большей мере, гуманистом.
Еще более он аттестует себя таковым, когда говорит, что «освобождение России совершилось кровью, болезнями, муками и трудами тех, которые своих святых имеют не в христианском храме, но в гуманистическом пантеоне» (Булгаков С. Два Града: В 2-х т. М., 1911. Т. 1. С. 65); когда заявляет, что «в числе каменщиков для сооружения нового Иерусалима и работников займет свое место и Л. Фейербах, вдохновенный проповедник гуманизма, благочестивый атеист» (Там же. С. 68); а в Марксе, этом, по его же собственным словам, воинствующем атеисте, различает, наряду со зловещей и опасной энергией, и работу Господню (см.: Там же. С. 104–105).
Имея в виду эти слова отца Булгакова, мы можем не доказывать, в какой мере он отображает в себе гуманистическую и социалистическую настроенность. Только при наличии такого настроения можно богоборцев и революционеров называть святыми, а на их вождей, вдохновителей революционеров, в их деятельности, вплоть до террористических актов, смотреть как на созидателей Царства Божия и как на работников Божиих.
Но по преимуществу отец Булгаков обнаруживает себя как гуманист и социалист в своем отношении к Русскому «освободительному движению». Хотя он и заявляет, что «христианское подвижничество в полной противоположности гордыне интеллигентского героизма» (Там же. Т. 2. С. 205), что «новейшая революция, как основанная на атеизме, по духу своему весьма далека не только от христианского смирения, но и от Христианства вообще» (Там же. С. 206), тем не менее, это не помешало ему выразить свое преклонение пред освобожденными шлиссельбуржцами и другими «страдальцами, мучениками освободительного движения» (Там же. С. 242). На все это движение Русской интеллигенции отец Булгаков смотрит как на безпрерывный мученический подвиг. «Русская интеллигенция, – говорит он, – росла в атмосфере непрерывного мученичества, и нельзя не преклониться пред святыней страданий Русской интеллигенции» (Там же. С. 190). Поэтому последняя за свою борьбу, разумеется, с правительством и царскою властью, по словам отца Булгакова, «стяжала себе мученические венцы» (Там же. С. 218). «Идеал христианского святого, подвижника, – говорит он, – здесь (разумеется, в “освободительном движении”) сменился образом революционера-студента» (Там же. С. 197).
Так превозносит отец Булгаков «освободительное движение», в особенности в лице террористов, которые падали «жертвою в борьбе роковой» от богопоставленной власти. О тех безчисленных страдальцах, которые были сражены от их руки не за гуманистические и социалистические идеалы богоборцев-сатанистов, а за Веру, Царя и Отечество, отец Булгаков не говорит как о святых мучениках. Напротив, он считает их представителями темной силы. Вот что читаем в конце предисловия настоящего сочинения отца Булгакова: «В черносотенстве говорят темные силы прошлого, его некультурность, темнота и самовластие. <…> Не то интеллигенция, которая, какова бы ни была, есть новая сила, ей принадлежит будущее культуры» (Там же. Т. 1. С. 18).
В заключение, характеризуя все то же отношение отца Булгакова к нашему «освободительному движению», мы не можем пройти молчанием следующих его слов: «Век гуманизма выставил великие христианские идеалы, старое отцовское наследие – идеалы свободы, равенства и братства <…>. Для воплощения этих идеалов он мобилизовал величайшие социальные силы, сплотив целую международную армию социализма, ведущего правильную и успешную войну за эти идеалы. <…> Стены здания социализма возводятся к крыше, и не особенно далеко то время, когда принципиальная победа социализма станет (и уже становится) совершившимся фактом и когда капиталистический мир рухнет, уступив место социалистическому».
Как и в других своих сочинениях, отец Булгаков не может обойтись без противоречия. Поэтому тут же после этих слов он высказывает сомнение, создаст ли эта внешняя победа социализма действительную человеческую солидарность, и заявляет, что «действительное объединение людей может быть только мистическим, религиозным <…>. Только Церковь может ставить себе и способна разрешать задачу, за которую берется социализм, задачу объединения и организации человечества на основе благодатных даров, данных Спасителем, на основе любви к Нему, одновременно и личной, и общей» (Там же. С. 307).
Если бы мы не приводили раньше слов отца Булгакова, в которых он так восхвалял социализм и «освободительное движение» в России, то на основании только что приведенных его слов можно было бы подумать, что Церковь для отца Булгакова является выше всего в жизни. Но, к сожалению, нельзя уничтожить того, что он говорил во славу социализма. Из этого противоречия можно только сделать заключение, что умом своим отец Булгаков отошел от марксизма, а сердце его осталось с ним. Сердце отца Булгакова настолько с марксизмом и «освободительным движением», что социализм и его идеалы представляются ему драгоценнее человеческой жизни. Мы это говорим еще и потому, что им одобряется борьба социализма с капиталистическим мифом (вплоть до террористических актов, совершавшихся революционерами), о чем свидетельствуют его слова, что социализм ведет успешную и правильную войну.
Следовательно, здесь – в «освободительном движении», в его богоборческой социалистической гордости – сердце Булгакова и нравственная основа софианства, в котором он попирает авторитет нашей Церкви, чем содействует не объединению вокруг нее православных людей, а их удалению от нее. Здесь, в «освободительном движении» – нравственная основа безчисленных заблуждений Русской интеллигенции и самого главного нашего несчастья – удаления Русского народа от Церкви и Божественной Главы ее – Христа, и гибели нашей России.
В целях развенчания этого диавольского по своему происхождению учения и деяний «освободительного движения», которое так тиранически овладело сердцами Русских людей, надо нашей Русской Церкви решительно от него отмежеваться. Оно святотатственно стало в России на место Православной Церкви для Русской интеллигенции. Его богоборческое влияние продолжает доселе быть глубоким в жизни Русской эмиграции. От него не могут оторваться даже наши современные богословы.
В будущей возрожденной России гуманистическим идеалам «освободительного движения» (с его безапелляционным отношением к науке как высшему критерию истины, с его попранием церковного авторитета) нельзя давать места, ибо это движение отторгло Россию от Бога и погубило ее. Нашему Зарубежному Собору [2] как совести всего Русского народа надлежит от лица его открыто покаяться в этом богоборческом Русском освободительном движении и, впервые после гибели России, пред лицом всего мира отвергнуть его. Поэтому я предлагаю Собору архиереев Русской Зарубежной Церкви с клириками и мирянами осудить Русское «освободительное движение» как основу всяких заблуждений и ересей, как самый великий грех богоборчества, содеянный Русским православным народом, и как главную причину гибели России. Надо поставить точку на странице истории о богоотступнической и богоборческой России, чтобы перейти к истории возрожденной, опять святой и великой России.
Свой доклад архиепископ Богучарский Серафим резюмирует в следующих основных положениях:
1. Основой софианства является гордость, которая, как еретическая по преимуществу, является богоборчеством, т. к. направлена к ниспровержению церковного авторитета.
2. Современные богословы, не разделяя, за немногими исключениями, самого софианского учения, тем не менее, укрепляют эту основу своим богословием, направленным также к ниспровержению церковного авторитета вследствие мнения, что Церковь будто может изменить формулировки прежних догматов на новые. Это мнение ошибочно. Оно исходит из преувеличенного взгляда на богословскую науку как на какой-то высший авторитет в отношении к самым догматам, ибо не Церковь требует такого гибельного догматического развития, расшатывающего церковный авторитет, а современные богословы, не желающие верить вместе с Православной Церковью, что наши догматы боговдохновенны как исшедшие от Самого Святаго Духа и составленные по принципу: Изволися бо Святому Духу и нам (Деян. 15, 28), и потому не могут быть, как и Священное Писание, изменены и в словах своих.
3. Крайняя необходимость для нашей Церкви обратить свое внимание на эту основу софианства как на богоборчество ввиду того, что в общем вся наша Русская интеллигенция глубоко восприняла это богоборчество как богоборческий гуманизм, а в самое последнее время как социалистическое «освободительное движение», считавшее человека, его разум и науку самым высшим авторитетом, ниспровергавшее церковный и царский авторитет и желавшее «устроиться» на земле без Бога, а в конце концов погубившее Россию.
Постановили:
Разделяя выводы архиепископа Серафима и осуждая обличенные в его докладе уклонения от православных нравственных основ и, в частности, Русское гуманистическое освободительное движение, Собор признает необходимым, чтобы пастыри внимательно следили за появлением в их пастве не только осужденного Архиерейским Собором догматического лжеучения протоиерея Сергия Булгакова в чистом виде, но и сродных ему уклонений от Православия в области общего мировоззрения, исправляя такие уклонения всеми доступными им мерами.
Председатель, отмечая заслуги архиепископа Серафима в деле обличения софианства, предлагает благодарить его за прекрасный доклад.
Собор поет «Многая лета».
Примечания:
[1] Учение о Софии, Премудрости Божией, основывается на нетрадиционном понимании встречающегося в библейских текстах слова «премудрость». Согласно этому пониманию, София есть некая «четвертая ипостась», отличная от Сына Божия и Святаго Духа. Указом Московской Патриархии от 7 сентября 1935 года софианское учение признано неправославным.
[2] Публикуемая работа представляет собой доклад на Втором Всезарубежном Соборе РПЦЗ 1938 года в Сремских Карловцах (Югославия). После революции 1917 года, оказавшись в эмиграции, святитель Серафим состоял в РПЦЗ. Но в отличие от многих других зарубежных архиереев, в 1930-е годы митрополитом Сергием (Страгородским) запрещенных в служении, он не подвергался каноническим прещениям и в 1945 году вошел в состав Московской Патриархии.
О взглядах святого на взаимоотношения РПЦ и РПЦЗ свидетельствует, например, его письмо Карловацкому Синоду от 1926 года по вопросу дарования автокефалии Польской Православной Церкви: «Мы почитаем единственно компетентной властью признавать и благословлять автокефалию <…> Высшую церковную власть Русской Поместной Церкви в лице Московского Патриарха и Всероссийского Поместного Собора. Решать же такой коренной вопрос, касающийся всей Русской Церкви, некомпетентна Высшая церковная власть заграницей даже в лице Заграничного Собора епископов, как власть временная, вызванная к жизни лишь чрезвычайными обстоятельствами для неотложных текущих церковных нужд. Всякое постановление Высшей церковной Русской заграничной власти, превышающее ее естественную компетенцию, а тем более идущее вразрез с ясно выраженной волей Московского Патриарха, свидетельствовало бы о непризнании ею высшей власти Московского Патриарха, каковое положение мы не могли бы ни принять, ни признать юридически действительным» (ГАРФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 77. Л. 4–4 об.).
Святитель Серафим (Соболев)
 
Сергиевские чтения. 
М., 2005. С. 191–205.
.
.
.
.

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники