Царь Иоанн Васильевич Грозный и Святитель Филипп. Вновь открывшиеся обстоятельства смерти Святителя Филиппа, Митрополита Московского и Всея Руси (вторая редакция, исправленная и дополненная)

30 августа 2021 года, выступая на встрече с губернатором Тверской области Игорем Руденей, Президент России Владимир Владимирович Путин сделал неожиданное для многих заявление о существовании разных версий возможных обстоятельств смерти Святителя Филиппа (Колычева), закончившего свою жизнь в Тверском Отрочем монастыре.

Это заявление Президента буквально ошеломило присутствовавших на встрече журналистов и зрителей. Вскоре, на Восточно-Экономическом форуме, Владимир Путин вернулся к этой теме. Отвечая на вопрос Сергея Брилева, Президент России пояснил, что Малюта Скуратов, бывший одним из руководителей опричнины, возможно, вообще не проезжал в те дни мимо монастыря, где находился Святитель Филипп, или проезжал, но мог не иметь никакого отношения к смерти Святителя Филиппа.

Естественно, такое заявление не могло остаться без реакции. В разгоревшейся эмоциональной дискуссии, однако, прозвучали лишь обычные либеральные и большевицкие штампы о Царе Иване Васильевиче Грозном. Так, Николай Сванидзе на радио “Эхо Москвы” (СМИ, официально запрещенном в настоящее время в России за свою прозападную и антигосударственную позицию) заявил, что Царь Иван Васильевич Грозный виновен не только в убийстве Святителя Филиппа, но и в уничтожении почти всего Новгорода, после чего Новгород уже не поднялся, что совершенно не соответствует фактам [1]https://ruskline.ru/analitika/2021/11/07/obstoyatelstva_smerti_svyatitelya_filippa_mitropolita_moskovskogo_i_vseya_rusi_ – _edn1. Профессор Московской Духовной Академии протоиерей Владислав Цыпин в публичных комментариях слов Президента России о Малюте Скуратове заметил, что жития святых не являются каноническими соборно утверждаемыми текстами и могут исправляться в случае обнаружения исторически недостоверных данных. Дмитрий Быков (внесен Минюстом в реестр иностранных агентов) в “Новой газете”[*] обвинил представителей Русской Православной Церкви в том, что они следуют всем указаниям руководителя Государства и якобы готовы исправлять даже Священное Писание и Священное Предание Церкви. В своих виршах Быков умудрился оклеветать и Президента, и Церковь, изобразив ее какой-то угоднической политической организацией, и оскорбить чувства верующих, для которых Церковь является святыней.

Хотя провокационный шум, поднятый царененавистниками по этому конкретному вопросу, за прошедший год несколько забылся, необходимость безукоризненно честного отражения истории нашей Родины, избавления от ложных навязанных представлений и штампов (а для каждого гражданина – необходимость знания настоящей Истории России) в наши дни стала еще важнее. И эпоха правления Царя Ивана Грозного – одна из важнейших в истории созидания нашей страны.

Известно, что Царь Иван Васильевич Грозный, первый Русский Царь, Православный Государь и Помазанник Божий, принял эстафету правления от Ромейских Православных Императоров и успешно правил страной около полувека, побеждая ее врагов (и внешних, и внутренних). Он увеличил вдвое и территорию, и население России. Он сохранил в чистоте Православную Веру, отверг предложения об унии с Римом, боролся с ересями, значительно приумножил количество храмов, монастырей и монашествующих. И он же является одним из главных раздражителей как либералов и масонов, так и большевиков, выросших, что называется, “из одного гнезда”. Именно поэтому так много конкретных событий, относящихся к периоду его правления, которые требуют спокойного и скрупулезного разбора и очищения от многолетних наслоений лжи и спекуляций.

Попробуем спокойно разобраться, что же произошло с митрополитом Филиппом.

 

I. Анализ первоисточников, повествующих о насильственной смерти митрополита Филиппа

Исследуя источники, сообщающие обстоятельства кончины Святителя Филиппа, произошедшей 23 декабря 1569 года, мы, несомненно, должны отдать предпочтение наиболее близким к этому событию источникам, которых крайне мало. При этом, опираться надо на те из них, которые не уличены в заведомо недостоверной информации.

1) Первый источник, сообщающий о якобы насильственной смерти Святителя Филиппа – это послание 1572 года ливонских авантюристов Элерта Крузе и Иоганна Таубе к Готхарду Кеттлеру, герцогу Курляндскому и Семигальскому[2] (историк А.И. Браудо высказывает соображения в пользу того, что в действительности “Послание” было направлено к литовскому гетману Яну Хоткевичу, а не к Кеттлеру[3]).

Ливонские рыцари Крузе и Таубе были взяты в плен русскими войсками в 1562 году, во время Ливонской войны, и, пробыв в плену несколько лет, в 1567 году будто бы поступили служить в русское опричное войско, где, по их собственному выражению, своими льстивыми речами заслужили определённое положение. В 1570 году они участвовали в осаде Ревеля под руководством датского принца Магнуса (в то время бывшего вассалом Царя Иоанна Васильевича Грозного), которому обещали способствовать в сдаче крепости, но обманули его и бежали с поля боя в Дерпт. В Дерпте эти беглецы вновь предали Царя Иоанна и пытались поднять восстание немецкого населения, а после неудачи сбежали к польскому королю Сигизмунду. Само пребывание наёмников Крузе и Таубе в вооруженных силах России вполне убедительно: у Царя Иоанна в войске служили многие иностранцы. Но вот факт их пребывания в составе опричного войска никакими свидетельствами, кроме их собственных слов, не подтверждён. Согласно известному окладному списку опричников, никаких иностранцев в их числе не было вовсе[4]. Да и не могло быть, так как они не были православными, а Опричнина была не только светским государственным учреждением, но и учреждением духовным по строительству Православного Самодержавного Царства. Называя себя опричниками в своем “Послании”, адресованном иностранцам, Крузе и Таубе хотели придать себе и своим словам больший вес и указать на достаточную близость к Царю Иоанну Васильевичу.

В своем послании Крузе и Таубе утверждали, что митрополит Филипп был задушен Малютой Скуратовым в Тверском Отроче монастыре с помощью веревки, а тело его было выброшено в Волгу[5]. Фактически, они говорят о публичной казни митрополита, которую другие источники (за исключением, быть может, Андрея Курбского) не подтверждают. Как известно, святые мощи Святителя Филиппа были обретены в 1591 году[6] нетленными в его гробу, покоившемся у стены Успенского храма Тверского Отроча монастыря. В Волгу, покрытую в середине зимы (когда умер митрополит) толстым льдом, тело его не выбрасывалось. Таубе и Крузе утверждают, что Святителю Филиппу в год его сведения с митрополичьего престола было 79 лет, в то время как Тулуповская и Колычевская редакции Жития (далее “Жития”) Святителя Филиппа называют годом его рождения 7015 от Сотворения мiра (1507 по Р.Х.), то есть в 7077 году (1568 по Р.Х.) ему было 62 года. Это значит, что Таубе и Крузе либо вообще в глаза не видели митрополита Филиппа, либо он имел вид на 17 лет старше своего возраста, что маловероятно.

Таубе и Крузе пишут, что 20 января 1569 года Царь Иоанн Васильевич якобы начал поход на Новгород из Александровской Слободы, 30 января был уже в Клину, а Митрополит Филипп опричниками якобы был задушен в феврале 1569 года! Из многочисленных материалов других достоверных источников[7] известно, что этот поход Царь начал в середине декабря 1569 года, то есть на 11 месяцев позже! А умер митрополит Филипп, согласно его “Житию”, 23 декабря 1569 года, либо, в соответствии с установленным Церковью по Прологу 1659 года[8] и по указу Царя Алексея Михайловича, днем его памяти, 9 января 1570 года[9].Такая недостоверность в датах передвижения опричного войска, к которому причисляли себя Таубе и Крузе, свидетельствует о том, что они не участвовали в этом походе, информацию о нём получили много позже, не являлись очевидцами этих событий и потому путаются в датах, да и в описании событий. Таубе и Крузе путают и родовую фамилию Святителя Филиппа, откровенно сообщая, что он то ли из Колычевых, то ли из Челядниных! По-видимому, с 1667 года они проводили большую часть времени в русских войсках в Ливонии и не могли знать, что происходит в Москве, Клину, Твери, Новгороде, Пскове и других русских городах, а пользовались лишь слухами оттуда.

В своем сочинении Таубе и Крузе заявляют, что в Клину в результате Новгородского похода не осталось ничего живого, а все дома в Твери были разорены опричниками, при этом погибло 90 тысяч человек, а 270 тысяч умерло от голода (хотя жителей в этом городе в то время было не больше 30 тыс.). Многочисленные первоисточники и археология полностью опровергают эти бредни. На самом деле, в Твери в декабре 1569 года опричниками было казнено несколько десятков чужестранцев, уже подвергшихся перед этим опале за свои преступления[10].

Еще одна явная ошибка Таубе и Крузе – утверждение, что в ноябре 1568 года в Кремлевский Успенский Собор низлагать митрополита Филиппа Царь Иоанн Васильевич послал Малюту Скуратова. Все другие источники указывают, что послан тогда был боярин Алексей Басманов. Малюта Скуратов в то время еще не был включен в число руководителей Опричнины, куда он попал только в 1569 году[11]. И подобных ошибок можно найти много.

Как отмечает в своей вступительной статье исследователь М. Рогинский, осуществивший первый перевод на русский язык “Послания” Иоганна Таубе и Элерта Крузе, “в русской исторической науке даны были самые различные оценки “Послания” Таубе и Крузе как исторического источника. Карамзин[12] широко использовал “Послание”; оно легло в основу IX тома “Истории Государства Российского”. В большинстве случаев он вполне доверялся ему и только изредка подвергал сомнению достоверность сообщаемых Таубе и Крузе сведений. Иначе отнесся к посланию талантливый и малоизвестный историк начала XIX века Арцыбашев. В специальной статье о Таубе и Крузе в “Повествовании о России” он оценил его как явную выдумку, как совершенно недостоверный источник. В том же духе суждение профессора Бестужева-Рюмина. “Видели они (Таубе и Крузе), – пишет он, – конечно, много, но, зная, что они переходили от одной стороны к другой, едва ли можно придавать их рассказам значение несомненного документа””[13].

Многие положения сочинения Таубе и Крузе опровергал ливонский хронист Бальтазар Руссов в своей “Хронике провинции Ливонии” (вторая половина XVI века), хотя он так же, как и эти двое авантюристов, был русофобом и противником России.

2) О насильственной смерти митрополита Филиппа писал князь Андрей Курбский, предатель и клятвопреступник, перешедший в 1564 году на сторону врагов России и усердно служивший польскому королю Сигизмунду. Курбский раскрыл планы обороны северо-запада Руси и несколько раз лично водил польско-литовские войска на Русь. В 1573 году, в связи с периодом бескоролевья и предстоящими выборами польского короля, Андрей Курбский составил “Историю Великого Князя Московского”, в которой порочил не только Царя Ивана Васильевича Грозного, но и его отца – Великого Князя Василия Ивановича, и деда – Государя Иоанна Васильевича Великого. “История…” была специально написана Курбским как агитационный материал против русского Царя к предвыборной кампании для шляхтичей, которые после смерти в июле 1572 года Сигизмунда II Августа должны были выбрать нового короля. В этом сочинении Андрей Курбский опускается до того, что именует близкое к Царю духовенство Русского Царства “иереями Вельзевула” и “согласниками [первосвященника] Каиафы”, требовавшего распятия Христа. А самого Православного Государя неоднократно именует “зверем”[14], что по принятой тогда терминологии из Священного Писания даёт прямое указание на антихриста, каковым Православный Царь, конечно, не был. Литовские князья и шляхтичи рассматривали в то время Царя Ивана Васильевича Грозного как достойного преемника королевского трона Речи Посполитой, в которой более половины населения были православными. Более трети содержащейся в “Истории…” информации заведомо опровергается другими, заслуживающими доверия, источниками, поэтому как в старину, так и сегодня многими историками написанное Курбским не признается достоверным.

В отношении обстоятельств смерти митрополита Филиппа, произошедшей в 1569 году, князь Андрей Курбский, сам уже давно покинувший Россию, пользовался не более чем слухами, в частности, приводил два таких слуха. По одному из них Святитель Филипп якобы был сожжен на углях в Александровской слободе, по другому – некий неизвестный опричник будто бы задушил Святителя в Тверском Отроче монастыре[15]. Естественно, когда приводятся две взаимоисключающих версии гибели – в отношении обеих появляются серьезные сомнения в достоверности.

Описывая суд над митрополитом Филиппом, Андрей Курбский, ничтоже сумняшеся, заявляет в своей “Истории….”, что Царь Иоанн Васильевич якобы должен был пригласить представителя Константинопольского Патриарха для суда над митрополитом Филиппом, по примеру Соборного суда в Переяславле в 1313 году над митрополитом Киевским Петром. При этом сам Курбский прекрасно знал, что Русская Церковь стала автокефальной еще 120 лет тому назад, в 1448 году, и посему Константинопольский Патриарх не утверждал ни поставление, ни удаление Митрополитов с Московской Кафедры и не мог проводить Церковный суд по делам Московской митрополии. Утверждения Курбского должны были уязвить и унизить не только лично Царя, но и Русскую Церковь, поскольку заявляли о ее зависимости от Константинополя. К тому же, Константинопольский патриарх с 1453 года поставлялся Султаном – геополитическим противником Русского Православного Царства.

Современный исследователь В.А. Колобков в своей фундаментальной работе, посвящённой Митрополиту Филиппу, особо подчеркивает, что “Свидетельство А.М. Курбского весьма противоречиво. В нем отразились многочисленные слухи, которые распространились в земщине после трагической гибели опального митрополита. Хронологическое указание о пребывании Филиппа Колычева в тверской ссылке “мало не год целый” прямо указывает на время новгородской экспедиции. Чтобы избежать явного противоречия, А.М. Курбский намеренно скрыл в своем рассказе все подробности, указывающие на историческую обстановку описанного действия”[16].

Другой пример недостоверности сведений Андрея Курбского: он пишет, что Царь Иоанн Васильевич якобы приказал утопить в реке Волхов архиепископа Пимена Новгородского[17]. Этот архиерей тогда же, в январе 1570 года, был подвергнут опале Царём: по решению Архиерейского Собора в Москве лишен кафедры. Но ни о каком “утоплении” и речи идти не могло. В одной из сохранившихся грамот Посольского Приказа сказано: “Да под грамотою наказная память Федору Ошанину, как ему вести к Москве Новгородцкого архиепископа Пимина. Да туто ж Государева грамота к Митрополиту Кирилу о походе Царя Ивана Васильевича всеа Русии в Великий Новгород, писана в Великом Новегороде в 78-м году (1570). Да под грамотою от Митрополита Кирила ко Государю отписка, что приговорили они на соборе Новгородцкому архиепископу Пимину против Государевы грамоты за его безчинье священная не действовати. И под отпискою Государева грамота к Митрополиту Кирилу, что архиепископу Пимину служити не велено, а сану б с нево до подлинного сыску и до соборного уложенья не снимати”[18].

Архиепископ Пимен был отправлен в ссылку в Тульский Венёв Свято-Никольский монастырь, а спустя год с небольшим, принеся покаяние, почил в Бозе и был там похоронен. Новгородская Вторая (Архивская) летопись сообщает: “В лъта семь тысяч восмъдесятого (1572). Мъсяца сентября в 25 день вторник преставись владыко Ноугородцкои Пимин на Тулъ в монастыре у чюдотворца Николы в Вении, томо и положенъ быстъ. А в Новъгороде был владыкою Пимин 17 лът и два месяца и 9 дней. А сведенъ бысть на Москвъ владыко Пиминъ пять мъсяцъ и десять дней, а послъ своего владычество жиль год и два мъсяца без шести день”[19]. Могила его почитается в этом монастыре на протяжении столетий[20].

3) Теперь рассмотрим третий источник – житие митрополита Филиппа (далее “Житие”), существующее в нескольких редакциях (наиболее распространенные – Тулуповская и Проложная, также известны Колычевская, Краткая и другие). Как отмечал известный советский историк Р.Г. Скрынников в одной из своих работ, посвящённых эпохе Царя Иоанна Васильевича Грозного: “”Житие Митрополита Филиппа” было написано много позже, в 90-х годах XVI века в Соловецком монастыре. Авторы его не были очевидцами описываемых событий, но использовали воспоминания живых свидетелей: старца Симеона (Стефана Кобылина), бывшего пристава у Филиппа Колычева, и соловецких монахов, ездивших в Москву во время суда над Филиппом”[21].

Об этом же пишет современный исследователь В.А. Колобков: “”Житие Святителя Филиппа” было написано примерно через 20 лет после того, как И.Таубе и Э.Крузе описали гибель Митрополита в тексте своего “Послания”. На много лет опередило создание агиографического памятника также и сочинение князя А.М. Курбского. Можно ли в этой связи доверять относительно позднему житийному рассказу?”[22].

Есть все основания полагать, что “Житие” митрополита Филиппа написано гораздо позднее, уже после Смутного Времени, во время Царствования Михаила Федоровича Романова, так как самый ранний его список уверенно датируется 1633 годом, когда прошло 64 года после смерти митрополита[23]. Составленное более чем через полвека, скорее всего, в Соловецком монастыре и описывающее труды митрополита Филиппа в этом монастыре, “Житие” не может считаться вполне достоверным источником в отношении деяний митрополита Филиппа в Москве и обстоятельств пребывания в Тверском Отроче монастыре.

И историк В.А. Колобков, и другие исследователи отмечают, что в “Житии” Святителя Филиппа порой именуют Патриархом[24], что в 1590-х годах, когда только что установилось Патриаршество на Руси (1589 г.), было невозможно. А вот спустя 44 года уже можно было и в монастыре забыть, что в 1560-х годах Патриарха на Москве не было. Описывая Церковные Соборы 1560-х годов, проходившие в Москве, составители “Жития” неоднократно причисляли к их участникам епископов, которые к этому моменту либо еще не занимали епископскую кафедру, либо уже перестали ее занимать[25]. Эти и другие описанные ниже ошибки показывают слабость исторических знаний составителей “Жития” в отношении общероссийских и московских событий.

Да и период игуменства Филиппа в монастыре изложен в “Житии” крайне неполно. Отсутствует упоминание участия игумена Филиппа в Стоглавом Соборе в 1551 году. Опущены важнейшие события 1555 года, когда игумен Филипп был архиепископом Пименом отстранен от управления монастырем из-за конфликта со старцем Зосимой, а игуменский сан ему был возвращен только по решению Московского Собора во главе с митрополитом Макарием[26].

В целом описание двух десятилетий благословенных трудов игумена Филиппа в Соловецком монастыре, в результате которых преобразился и сам монастырь, и Поморье, на котором активно развивалась хозяйственная деятельность монастыря под руководством Святителя, составило менее 15% от объема основной Тулуповской редакции “Жития”.

В “Житии” весьма кратко описано, как игумен Филипп перестраивал хозяйственную деятельность монастыря: организовал на островах прокладку каналов, устроил там мельницы, построил двух- и трехэтажные новые келейные корпуса для братии. Расцветала и духовная жизнь на Соловках. Были возведены и украшены большие каменные Успенский и Преображенский соборы, построены другие храмы, обретены мощи основателей монастыря преподобных Зосимы и Савватия. Но в “Житии” никак не упомянуто развитие хозяйственной деятельности монастыря на материковой части: устройство пристаней и новых вотчин монастырских, широкое развитие солеварения, бывшего основной статьей монастырских доходов, и других промыслов. В пору игуменства Святителя Филиппа процветает и развивается весь Поморский край, а Соловецкий монастырь все более становится не только духовным, но и промышленным, и культурным центром этого края. Важно, что в своих трудах игумен и братия монастыря постоянно получали поддержку Царя Иоанна Васильевича Грозного, даровавшего монастырю освобождение от государственных податей и наделившего монастырь новыми вотчинами. Для примера можно привести одну из грамот Царя 1556 г. [Приложение 6]. В “Житии” не отражены события периода игуменства Святителя Филиппа, связанные со ссылкой в монастырь на исправление старца Артемия, соборно осужденного еретика, и его побег из монастыря в город Полоцк[27]. Многие другие важнейшие события, так или иначе связанные с благословенной деятельностью игумена Филиппа, составители в “Житие” не включили. Видимо, их больше волновал московский период деятельности Святителя и политическое осуждение Опричнины. А ведь именно успешная и всеобъемлющая деятельность Святителя Филиппа на игуменском поприще послужила основанием для его соборного поставления в Митрополиты Московские.

Описание двухлетнего периода деятельности Святителя Филиппа на митрополичьем Престоле составило более половины от объема Тулуповской редакции “Жития”. Это описание содержит много заимствований из греческих церковных произведений и целый ряд недостоверных, фантазийных материалов.

Современный исследователь И.А.Лобакова в своем фундаментальном труде, посвященном различным редакциям “Жития…”, особо отмечает, что именно “Книжниками Соловецкого монастыря было создано “Житие Митрополита Филиппа”. Эта точка зрения поддержана всеми, кто писал о памятнике. Оно имеет богатую рукописную традицию и читается во множестве списков XVII-XVIII вв. Списков Жития ранее XVII в. пока не обнаружено”[28].

И.А.Лобакова указывает, что “Житие…” является литературным компилятивным произведением, и поэтому как исторический источник имеет ограниченный характер: “Важно подчеркнуть, что текст “Тулуповской” редакции, который является основным материалом для историков, многими своими реалиями обязан своим источникам”[29]. И.А.Лобакова приводит конкретные примеры компиляции из известных литературных источников текста “Жития”. “Проделанный анализ обнаруживает, что создатель “Тулуповской” редакции “Жития митрополита Филиппа” обращался к Поучению Агапита 23 раза. В наставлениях, с которыми митрополит Филипп “приступал” к Царю Ивану Грозному, использовались тексты 1-й, 2-й, 3-й, 5-й, 6-й, 7-й, 8-й, 10-й, 12-й, 15-й, 20-й, 21-й, 22-й, 28-й, 64-й, 67-й, 68-й, 71-й глав [Поучения диакона Агапита]”[30]. “В содержательном исследовании О.С. Сапожниковой приведён ряд чтений из “Жития Иоанна Златоуста”, близкий, по ее мнению, к тем, что содержатся в “Тулуповской” редакции”[31]. “Еще одним из основных агиографических источников “Тулуповской” редакции Жития следует назвать переводное византийское “Житие Феодора Студита”[32].

Поучения диакона Агапита, обращенные к благоверному Ромейскому Императору Юстиниану Великому, правившему в VI веке, были широко известны на Руси. Их, несомненно, знали Царь Иоанн Васильевич и сам митрополит Филипп, но крайне маловероятно, что большую часть своих диалогов с Царем митрополит вел, дословно цитируя “Поучения” Агапита. Эти диалоги, несомненно, были переписаны из Поучений в “Житие” его составителями, наряду с использованием других литературных источников.

Составители “Жития” черпают информацию о жизни святого Филиппа на Соловках из монастырских летописей и преданий,