К счастью, в вопросе спора о памятнике Дзержинскому на Лубянке возобладал здравый смысл, и разъединяющий общество памятник «железному Феликсу» там поставлен не будет. Но дата новой годовщины Февральской революции по-прежнему служит катализатором споров о роли большевиков в истории России. 23 февраля (8 марта по новому стилю) 1917 года питерские большевики организовали самую массовую забастовку в истории России, парализовав жизнь столицы и ряда других ключевых регионов. Сразу забастовало 128 тыс. человек, потом к ним присоединилось еще огромное множество рабочих. К сожалению, мятеж вышел из-под контроля власти, став главной причиной поражения России в первой мировой войне и прологом Февральской революции. Именно неслыханные беспорядки в столице стали главным толчком к измене ряда генералов и думских политиков. С помощью раздутой большевиками уличной смуты высокопоставленные антимонархические заговорщики внушили им бредовую мысль о том, что только свержение императора может, якобы, улучшить ситуацию в стране. Как она «улучшилась» от изменения законного строя стало видно уже в скором будущем, когда Россия была залита потоками крови…
Сейчас «левые патриоты» пытаются оспорить участие большевиков в свержении царя, организации гражданской войны и поражения России в войне с Германией. Они часто делают акцент на том, что большая часть большевицкого руководства в момент тех событий оказалась в эмиграции и в ссылке. Но на это давно ответил сам их кумир – Ленин, который писал по этому поводу так: «Наша партия оказалась с массами, с революционным пролетариатом, несмотря на арест и высылку в Сибирь еще в 1914 году наших депутатов, несмотря на отчаянные преследования и аресты, которым подвергался Петербургский комитет за свою нелегальную работу … против царизма». Ленин отмечал также несомненный «Факт руководства или по крайней мере беззаветной помощи петербургским рабочим в великие дни революции со стороны нашей партии».
Александр Шляпников, который тогда возглавлял Русское бюро РСДРП (б), в своих воспоминаниях потом откровенно писал о том, что большевики скрупулезно готовили большое кровопролитие задолго до Февраля (что потом и состоялось): «В конце 1916 года Русское бюро вместе с активистами Москвы и Петрограда обсудило программу действий на ближайшее время. Решили… довести уличную борьбу до большой крови. Большая кровь, полагали участники совещания, очень полезна для «дела»: «Начальной формой политической борьбы мы считали уличные демонстрации под нашими лозунгами борьбы с войной, дороговизной жизни, царской монархией, за 8-часовой рабочий день и землю крестьянину… Развитие этой борьбы должно было заставить правительство пустить в дело армию, втянуть ее в борьбу с рабочими. Последнее… должно было разложить войсковые части, а наши революционные лозунги — способствовать присоединению солдат к рабочим. Путем уличной борьбы мы надеялись вовлечь в революционное движение всю недовольную войной и своим положением солдатскую массу. Это вовлечение шло через доведение борьбы до наивысшего предела — уличных битв, кровавых жертв…”.
При СССР за публичное распространение версий о неучастии большевиков в свержении монархии полагались репрессии, ибо Компартия не только не скрывала всего этого, но и хвасталась такими «свершениями». В «Кратком курсе истории ВКП (б)» об этом было сказано так: «Большевистская партия оказалась единственной пролетарской партией, которая осталась верной делу социализма и интернационализма и организовала гражданскую войну против своего империалистического правительства… Рабочие России и партия большевиков оказались первыми в мире, которые с успехом использовали слабость капитализма, прорвали фронт империализма, свергли царя…».
Правда, воистину левые историки теперь пытаются объявить выдумками советскую историография, противореча собственному мифу о «лучшем в мире» советском образовании. Еще несколько десятилетий назад о руководящей и направляющей роли большевиков в организации революционной смуты в Петрограде мало кто спорил: в том числе с этим соглашались и белогвардейские монархисты. Огромную роль большевиков в Февральской революции оспаривали разве что некоторые либеральные историки, которые не любили и большевиков, и монархию, и потому фальшиво пытались «отбелить» свою любимую революцию от их участия.
Собственно говоря, большевики начали и революцию 1905 года своей Бакинской стачкой, что стало прелюдией Февральской революции 1917 года. На мой взгляд, именно с тех пор началось тесное сотрудничество Сталина с западным олигархатом: прямые улики, правда, теперь найти очень сложно, но зато есть много косвенных. (см. https://ren.tv/blog/igor-druz/782366-stychki-posle-stachki). На этот мой материал тогда откликнулся генерал Л.П. Решетников – отставной генерал-лейтенант Службы внешней разведки, экс-глава Института стратегических исследований при Администрации Президента РФ. Он является историком по образованию, детально изучившим тот период. Л.П. Решетников тогда написал в ответ на мой материал следующие строки: «Это не версия, это изложение реальной линии реальных событий. Автор «ухватил змею за хвост». Именно оттуда (с Бакинской стачки – прим. И.Д,) тянутся связи Джугашвили с американцами, превратившиеся в 1930 годы в экономическое сотрудничество с США по индустриализации СССР, симпатии и “дружба” Сталина с Рузвельтом».
То, что Ленин был очень значительной революционной фигурой, и тоже задолго до Октября, показывает и тот факт, что 3(16) апреля на Финляндском вокзале Ленина радостно приветствовала делегация видных политиков во главе с председателем Исполнительного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, меньшевиком Николаем Чхеидзе (тоже бывшим членом РСДРП). Влиятельный масон Чхеидзе тогда начал продвигать и своего земляка Сталина. Петросовет, ведомый РСДРП (в которой доминировали большевики), сразу стал вторым по значению органом революционной власти, а чуть позже – и первым. Кроме прочего, именно ленинский пломбированный вагон оказался «первой ласточкой» среди политэмигрантских поездов и пароходов, а значит, именно ему глобальная «Закулиса» покровительствовала больше всех.
Поэтом ерундой звучат фразы левых патриотов о том, что Ленин, сидя в своей Швейцарии, даже не догадывался о скорой революции в России. Обычно они при этом цитируют его выступление в Цюрихе 9 (22) января 1917 года. Ленин в нем рассказывал о революции 1905-1907 годов, называя ее “прологом грядущей европейской революции”, а в самом конце доклада обронил фразу: “Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции”. Неверно толкуя эти слова, многие делают вывод, что Ленин совсем не верил в близкую перспективу революции. Но он просто сказал, что так “может быть”. А значит, не исключал, что все может быть и наоборот… Более того, в том же докладе он говорил: “Нас не должна обманывать теперешняя гробовая тишина в Европе. Европа чревата революцией”.
Многие леваки выдергивают слова Ленина из контекста, вдобавок игнорируя другие его заявления, сделанные зимой 1916-1917 года. Хотя он прямо утверждал: “Революционная ситуация в Европе налицо. Налицо величайшее недовольство, брожение и озлобление масс”. Еще 18 декабря 1916 года Ленин писал Арманд: “Получилось сегодня еще одно письмо из СПб… Настроение, пишут, архиреволюционное”. А уже 31 января 1917 года Ленин писал, что в случае революции в России придется “иметь дело с правительством Милюкова и Гучкова, если не Милюкова и Керенского”. Прогноз Ленина (если это вообще прогноз, а не утечка информации, показывающая высочайшую осведомленность главы большевиков) оказался абсолютно точным: 2 (15) марта все эти три политика вошли в состав Временного правительства.
А 19 февраля, за считанные дни до революции, в письме Инессе Арманд Ленин поделился новостью: “Получили мы на днях отрадное письмо из Москвы… Пишут, что настроение масс хорошее … и что, наверное, будет на нашей улице праздник”. Как известно, его “праздник” наступил уже через несколько дней…
А для страны это стало страшным трауром: в раздутой им гражданской войне, а также от ее последствий в виде разрухи и голода погибли от 12 до 20 млн. людей. И пока мы не сделаем выводы о пагубности всевозможных революций и «майданных» смут, их повтор остается вполне возможным. Лозунги типа «взять все и поделить», увы, до сих пор пользуются немалой популярностью в России.
Игорь Друзь
.
.