Часть 4. Искушения и мифы межконфессиональности
Рассматривая церковную жизнь в Белоруссии, – а, точнее, священную духовно-просветительскую, государство- и народообразующую миссию Церкви на Белой Руси и, с другой стороны, противодействие ей, борьбу в Белоруссии против самой Церкви, угрозу духовному возрождению белорусского народа, – необходимо остановиться на одной важнейшей проблеме (или, точнее, круге проблем), к которой мы многократно обращались на протяжении как данного аналитического цикла, так и в иных тематических публикациях, но теперь обязаны подойти к ней сугубо и предельно подробно.
Это – проблема сосуществования в Белоруссии православной Богочеловеческой Церкви с другими религиозными организациями. Иначе – проблема многоконфессиональности и межконфессиональности.
В чем же состоит эта проблема? Подойти к ней следует с двух сторон – собственно религиозно-экклезиологической (церковной) и государственной. Тем более, что с этих двух сторон она – сравнительно независимо – и возникает.
Смотря на эту проблему со стороны Церкви (а значит, со стороны Самого Бога), укажем следующее. Церковь, напомним, не является – в отличие, например, от партии – неким человеческим общественным учреждением, социальным институтом, призванным выполнять гуманистические (тем более, утилитарно-идеологические) задачи, сводящиеся, в конце концов, к увеличению комфортности земной жизни. Церковь – это учрежденный Самим Богом на священных Таинствах и, прежде всего, Собственной же воспринятой от человека Плоти и Крови священный союз Себя с человеком и в Себе людей между собой для их личного и совместного богоуподобления, богообщения, преображения, спасения и подготовки к вечной богоподобной жизни, которая должна начаться во временной земной жизни. Всё имеющееся у Церкви и происходящее в Ее жизни зиждется на божественной благодати Святого Духа, ограждающей Саму Церковь от всех подделок, фальсификаций – Священным Писанием, Священным Преданием, священными канонами, авторитетом святых, на коих вкупе зиждется вытекающий из них образ мысли и жизнедеятельности. Образ мысли и жизнедеятельности, который, принимая постоянные, устойчиво воспроизводящиеся, закрепленные во внешних проявлениях формы, воплощается в народный уклад, государство, мир (цивилизацию).
Апостольско-святоотеческая или Православная Христова Церковь, хранимая Ею вера и хранящееся в Ней Истина – едины и единственны. Нет и не может быть никакой иной церкви и вероисповедания (конфессии), которая была бы богоданной, богоугодной, дающей благодать, преображающей и спасающей. Великое счастье для народа и государства иметь единую истинную, объединяющую всех веру и вероучение, единый уклад жизни, народных праздников, непререкаемых авторитетов. Однако за многие столетия дьявол постарался и наплодил кучу различных ересей, лжеучений, часто маскирующихся под истинное (если не полностью, то хотя бы в некоторых частях). И теперь Самой Церкви, Ее пастырям, верующим мирянам, включая государственных деятелей, необходимо проявлять дюжую мудрость и рассудительность, чтобы выстраивать земную жизнь, с одной стороны, твердо храня сокровище истинной веры и жизнеустроения (по сути, саму Церковь как сокровище), с другой стороны, выстраивая мирную и любвеобильную жизнь в окружении неверующих и лжеверующих, по возможности открывая им свет Истины. Тем более, что в наше время таковых в совокупности в Белоруссии (и еще более – в России и на Украине) весьма много, а вкупе с невоцерковленными – подавляющее большинство.
Всё это тяжело понять людям, живущим временным, приземленным, частным, которым не открыта Истина, закрыт доселе духовный мир, которые в лучшем случае просто с уважением и признанием относятся к Церкви, к проповедуемому Ею слову. К таковым относится и большинство белорусских чиновников во главе с самим главой государства. Но это не только не тяжело, но необходимо понимать людям, живущим в Церкви и, уж конечно, – Ее священнослужителям. Но, к сожалению, по причине сильного обмирщения (в том числе и многих архиереев) единственность и неприкосновенность Церкви, как и Моисеева священного Ковчега, выпадает из их сердца и ума. И порождает вначале уклонение, а потом (у самых «прогрессивных») и ересь экуменизма: вначале также спорадическую, но всё более и более упорядочивающуюся.
Священникам и мирянам, увлекающимся внешним, различные проявления экуменичности кажутся чем-то маловажным, третьестепенным, а такие понятия, как ревность о чистоте веры и чистоте церковной среды кажутся (и объявляются) чем-то мракобесным, архаичным, «радикальным», «негуманным». Напротив, многочисленные святые разных времен жестко разоблачают всё, что так или иначе относится к экуменизму, как греховное, богомерзкое, подлежащее серьезным церковным наказаниям, а такие святые наших дней, как святитель Серафим (Соболев) или преподобный Иустин (Попович), объявляют экуменизм ересью ересей, всеересью, последней ересью сатаны. Что есть экуменизм, о котором слышали уже многие? Прежде всего, это – непосредственно учение о «невидимой церкви», якобы присутствующей в разных конфессиях (теория ветвей); о наличии в них частичной истины и благодати и, соответственно, возможности спасения в них. В таком виде экуменизм естественным путем и под масонским руководством сформировался в протестантизме. А в католицизме воспринятый им экуменизм вышел на новый уровень – учения о необходимости объединения «всех христианских церквей» воедино с папой Римским. Сначала – между собой, а потом – и со всеми религиями мира (кроме, конечно, истинного Православия) вплоть до язычества и даже сатанизма. Эту уже экуменическую религию возглавит, как известно, сам Антихрист.
Но не только это учение, исповедание которого влечет за собой анафему – хоть мирянина, хоть патриарха, – составляет экуменизм. Также он заключается в совместных священнодействиях с иноверцами (по сути, язычниками и еретиками в самом полном смысле этих слов), которые издревле рассматриваются как попрание святыни, святых канонов и строго наказываются: для священников – извержением из сана (и еще хуже для них же самих и для всей Церкви, когда они не получают этого спасительного наказания). Но, как говорится, и это еще не всё. Экуменизмом являются все взаимодействия с иноверцами, в которых этим иноверцам (и прочим людям, включая православных) давалось бы понять, что их вера признается истинной или хотя бы просто неложной. Именно поэтому многочисленные «межконфессиональные встречи» и «конференции», на которых никогда не говорится о заблуждениях католиков и иных иноверцев, необходимо считать не «безобидными» (и, тем более, «полезными»), но экуменическо-еретическими акциями. В них происходит (может быть, еще не заслуживающее извержение из сана) малое отречение от Христа и Церкви, равнозначное молчаливому сопровождению попрания Истины, кощунства и им подобным тяжким грехам. Эти «безобидные» акции наносят колоссальный вред для воцерковленных и невоцерковленных крещеных в Православие христиан (особенно в условиях современного невежества, незнания азов религиоведения) и даже монахов и священников, поскольку подмывает, а то и лишает их понимания и чувства единственности и исключительной спасительности истинной веры и Церкви, значимости хранения чистоты веры и душепагубности прикосновения ко лжи. Но, возможно, более всех она наносит вред тем, кому экуменизм (и иные формы толерантности в вере) лукаво обязуется своими адептами служить – католикам, протестантам и всем прочим иноверцам. Они вводятся в заблуждение «изливающими на них любовь» «православными братьями», что они якобы не отлучены от Бога, от Церкви, что спасаются или имеют возможность спастись вне православной Церкви. В то время как Святыми Отцами подлинной сущностью любви (как к детям и супругам, так и к своему народу) является желание и способствование спасению и прославлению человека в вечности. Из этой любви римские матери несли своих младенцев на мучения в Римский Колизей.
Причинность исповедания экуменических взглядов всегда одна – гордая теплохладность, но произрастать она может из разных причин: свойственной недопереобразованным интеллигентам (в том числе в священном сане) гностической гордыни ума, считающего церковные каноны чем-то «для простых людей», не готовых к «высшему пониманию»; действительного невежества в вере (и нежелания его преодолевать); и, наконец, возможно, самой распространенной – человекоугодничества, нежелания испытывать неприятности (в том числе поношение) и дискомфорт за нелицеприятное свидетельство об истине, которое имеет и сугубое профессионально-священническое выражение (искушение) – угождение власть (и деньги) имущим. Таким образом, весь спектр человеческих страстей, в конечном счете, ведет к теплохладному экуменизму.
Точно так же, как лукаво «оправдывается» экуменизм, осуждается и «фундаменталистский» антиэкуменизм: якобы за свое нечеловеколюбие, нетерпимость и разжигание межконфессиональной вражды (которым очень любят фланкировать борцы против возрождения влияния Церкви в народе и непосредственно в государстве). Про обвинение в гордости «считающих, что только их вера истинная» (путая «их веру» с верой богооткровенной и богозаповеданной), и говорить не станем. На самом деле, как раз сама православная вера, запрещающая «межконфессиональные дружбы» (и даже браки) предполагает и учит уважительному и терпимому отношению к людям иных вероисповеданий, недопустимость унижения их и их веры (даже осознавая ее ошибочность), миролюбивый характер отношения к иноверцам – и особенно деликатный как раз в силу их (как правило, от предков) заблудшести. Всё потому, что законом Православия является: ненависть ко греху, лжи, ереси, но любовь к грешащим и заблуждающимся. Для сравнения, в католицизме всегда господствовал прямо противоположный принцип: будь терпим и даже приветлив (а ныне – и участлив) к другим религиям, но воюй огнем и мечом против иноверцев – «во славу папы и Костела» (а также для расширения их имуществ и подвластных пространств).
Поэтому исторически в странах с исключительным государственным статусом православной веры и Церкви (или хотя бы с преимущественным – в условиях постреволюционного и богоборческого отделения государства от Церкви, – как в Республике Беларусь в соответствии с «Законом о религиях», который «прогрессивные силы» вместе с западными кураторами всячески стремятся «исправить») всегда царил покой и спокойная жизнь представителей иноверных конфессий с равными экономическими и большинством политических прав. Напротив, как только власть в государстве оказывалась в руках католиков (даже составлявших меньшинство, как на русских землях в составе Речи Посполитой и в Австро-Венгрии или в Югославии), тут же начинались гонения на православных, их ущемление и стремление уничтожить православную веру, латинизировать и германизировать народ. Достаточно сказать, что почти всё руководство нацистских коллаборационистов и подавляющее большинство рядовых членов коллаборационистских организаций во время гитлеровской оккупации были католиками. Именно католические и униатские (а также ориентированные на них раскольнические) религиозные группы во главе с их лидерами стали ведущей силой Майдана и особенно его неонацистского крыла, возглавив последующую войну и геноцид на Донбассе. Не секрет, что и в Белоруссии пассионарное ядро прозападной оппозиции составляют и будут составлять католики, униаты и их симпатизаторы из числа криптокатоликов. Они в единстве с националистическими кругами Польши и теперь ведут активную (пока преимущественно мягкую) деятельность по польско-католической экспансии в Беларусь.
Заключая введение в проблему межконфессиональности-многоконфессиональности со стороны Церкви, укажем, что таковая имеет не только и даже не столько собственно белорусское происхождение. Хотя, на первый взгляд, для Белой Руси, исторически находящейся на границе столкновения Русского православного мира с польско-литовским католическим, она должна быть особенно острой. На самом же деле, вот как раз эта самая история и выработала у белорусов стойкий иммунитет к «панско-жупанской дружбе», несколько ослабленный исключительно большевистским богоборчеством и рожденным из него современным невежеством многих белорусов. Главный импульс экуменизму в Белоруссии шел и идет из Москвы, в которой экуменисты-птенцы гнезда митрополита-вероотступника Никодима Ротова, образующие собой внутрицерковную секту ОВЦС, несмотря ни на что, продолжают продвигать столько близкую им ересь. Беззаконная же встреча патриарха Кирилла с папой Франциском в Гаване, беззаконное одобрение документов для Критского соборища на Архиерейском соборе РПЦ в 2016 году, сам присланный патриархом в Минск митрополит-экуменист Павел (друг которого со времен его служения в Вене австрийский кардинал К.Шёрнборн является форменным сатанистом) в совокупности буквально воспламенили католическую экспансию в Белоруссии и подавили все усилия ревнителей и охранителей Православия и Святой Руси (сами же были восприняты как иуды).
Но самое главное – это священный долг, обязанность самой Церкви и, прежде всего, белорусских архиереев по совершению действий в условиях угрозы экуменизма (а в Белоруссии – и неоуниатства) и в целом существования проблемы межконфессиональности-многоконфессиональности. Что это за долг, без исполнения которого священнослужители оказываются активными или пассивными иудами, слугами дьявола? Необходимо, прежде всего, отбросить лжехристианский политес и (конечно, деликатно) отказаться от совместных мероприятий с католиками и иными иноверцами (во всяком случае, мероприятий явно религиозного плана). Ну а далее необходимо, непременно, чтобы во всех епархиях и на всех приходах велась разъяснительная работа с прихожанами, просвещающая их в истории «других церквей» (прежде всего, католической), об их заблуждениях, о свидетельствах многочисленных святых о них и «межцерковном диалоге» в целом, о жизненной важности хранения истинной православной веры, наконец, о самой религиозной истории Белой Руси – о той правде, что так называемая «шляхетско-католическо-униатская часть белорусской истории» является историей оккупации и жестокого угнетения западнорусского народа, стремления уничтожения Церкви Христовой на белорусских землях и уничтожения самого имени и русского самосознания белорусов. Для начала же должно быть искоренено хотя бы такое явление, как распространение антиисторической мифологии и клеветы со стороны самих представителей Церкви – таких, как продвижение гродненскими обновленцами пропаганды русофобского униата Тараса или как писанина о Кафедральном соборе на мозырском епархиальном сайте, восхваляющая деяния польского короля Яна Собесского и «заслуги перед Отечеством» католических магнатов Аскерок, но сетующая на разрушения казацко-крестьянской войны (православно-русской освободительной) и клянущая «лихолетья конца XVIII века и присоединение Беларуси к Российской империи», «закрытие бернардинского монастыря после национально-освободительных (польских!) восстаний XIX века».
В каждом храме должна предлагаться чтению соответствующая литература, а на видном месте – висеть указанное выше «древо Христианства». С особой торжественностью и назидательным поучением должны проходить службы великим святым – борцам с латинством. Наконец, вероятно, самое важное: в духовных семинариях и Академии должна проводиться работа, в том числе на уровне спецкурсов, по точно тому же (только более глубокому) просвещению и выработке иммунитета, для начал