Часть 4. Искушения и мифы межконфессиональности 

Часть 1.  Часть 2. Часть 3. 

Рассматривая церковную жизнь в Белоруссии, – а, точнее, священную духовно-просветительскую, государство- и народообразующую миссию Церкви на Белой Руси и, с другой стороны, противодействие ей, борьбу в Белоруссии против самой Церкви, угрозу духовному возрождению белорусского народа, – необходимо остановиться на одной важнейшей проблеме (или, точнее, круге проблем), к которой мы многократно обращались на протяжении как данного аналитического цикла, так и в иных тематических публикациях, но теперь обязаны подойти к ней сугубо и предельно подробно.

Это – проблема сосуществования в Белоруссии православной Богочеловеческой Церкви с другими религиозными организациями. Иначе – проблема многоконфессиональности и межконфессиональности. 

В чем же состоит эта проблема? Подойти к ней следует с двух сторон – собственно религиозно-экклезиологической (церковной) и государственной. Тем более, что с этих двух сторон она – сравнительно независимо – и возникает. 

Смотря на эту проблему со стороны Церкви (а значит, со стороны Самого Бога), укажем следующее. Церковь, напомним, не является – в отличие, например, от партии – неким человеческим общественным учреждением, социальным институтом, призванным выполнять гуманистические (тем более, утилитарно-идеологические) задачи, сводящиеся, в конце концов, к увеличению комфортности земной жизни. Церковь – это учрежденный Самим Богом на священных Таинствах и, прежде всего, Собственной же воспринятой от человека Плоти и Крови священный союз Себя с человеком и в Себе людей между собой для их личного и совместного богоуподобления, богообщения, преображения, спасения и подготовки к вечной богоподобной жизни, которая должна начаться во временной земной жизни. Всё имеющееся у Церкви и происходящее в Ее жизни зиждется на божественной благодати Святого Духа, ограждающей Саму Церковь от всех подделок, фальсификаций – Священным Писанием, Священным Преданием, священными канонами, авторитетом святых, на коих вкупе зиждется вытекающий из них образ мысли и жизнедеятельности. Образ мысли и жизнедеятельности, который, принимая постоянные, устойчиво воспроизводящиеся, закрепленные во внешних проявлениях формы, воплощается в народный уклад, государство, мир (цивилизацию). 

Апостольско-святоотеческая или Православная Христова Церковь, хранимая Ею вера и хранящееся в Ней Истина – едины и единственны. Нет и не может быть никакой иной церкви и вероисповедания (конфессии), которая была бы богоданной, богоугодной, дающей благодать, преображающей и спасающей. Великое счастье для народа и государства иметь единую истинную, объединяющую всех веру и вероучение, единый уклад жизни, народных праздников, непререкаемых авторитетов. Однако за многие столетия дьявол постарался и наплодил кучу различных ересей, лжеучений, часто маскирующихся под истинное (если не полностью, то хотя бы в некоторых частях). И теперь Самой Церкви, Ее пастырям, верующим мирянам, включая государственных деятелей, необходимо проявлять дюжую мудрость и рассудительность, чтобы выстраивать земную жизнь, с одной стороны, твердо храня сокровище истинной веры и жизнеустроения (по сути, саму Церковь как сокровище), с другой стороны, выстраивая мирную и любвеобильную жизнь в окружении неверующих и лжеверующих, по возможности открывая им свет Истины. Тем более, что в наше время таковых в совокупности в Белоруссии (и еще более – в России и на Украине) весьма много, а вкупе с невоцерковленными – подавляющее большинство. 

Всё это тяжело понять людям, живущим временным, приземленным, частным, которым не открыта Истина, закрыт доселе духовный мир, которые в лучшем случае просто с уважением и признанием относятся к Церкви, к проповедуемому Ею слову. К таковым относится и большинство белорусских чиновников во главе с самим главой государства. Но это не только не тяжело, но необходимо понимать людям, живущим в Церкви и, уж конечно, – Ее священнослужителям. Но, к сожалению, по причине сильного обмирщения (в том числе и многих архиереев) единственность и неприкосновенность Церкви, как и Моисеева священного Ковчега, выпадает из их сердца и ума. И порождает вначале уклонение, а потом (у самых «прогрессивных») и ересь экуменизма: вначале также спорадическую, но всё более и более упорядочивающуюся. 

Священникам и мирянам, увлекающимся внешним, различные проявления экуменичности кажутся чем-то маловажным, третьестепенным, а такие понятия, как ревность о чистоте веры и чистоте церковной среды кажутся (и объявляются) чем-то мракобесным, архаичным, «радикальным», «негуманным». Напротив, многочисленные святые разных времен жестко разоблачают всё, что так или иначе относится к экуменизму, как греховное, богомерзкое, подлежащее серьезным церковным наказаниям, а такие святые наших дней, как святитель Серафим (Соболев) или преподобный Иустин (Попович), объявляют экуменизм ересью ересей, всеересью, последней ересью сатаны. Что есть экуменизм, о котором слышали уже многие? Прежде всего, это – непосредственно учение о «невидимой церкви», якобы присутствующей в разных конфессиях (теория ветвей); о наличии в них частичной истины и благодати и, соответственно, возможности спасения в них. В таком виде экуменизм естественным путем и под масонским руководством сформировался в протестантизме. А в католицизме воспринятый им экуменизм вышел на новый уровень – учения о необходимости объединения «всех христианских церквей» воедино с папой Римским. Сначала – между собой, а потом – и со всеми религиями мира (кроме, конечно, истинного Православия) вплоть до язычества и даже сатанизма. Эту уже экуменическую религию возглавит, как известно, сам Антихрист. 

Но не только это учение, исповедание которого влечет за собой анафему – хоть мирянина, хоть патриарха, – составляет экуменизм. Также он заключается в совместных священнодействиях с иноверцами (по сути, язычниками и еретиками в самом полном смысле этих слов), которые издревле рассматриваются как попрание святыни, святых канонов и строго наказываются: для священников – извержением из сана (и еще хуже для них же самих и для всей Церкви, когда они не получают этого спасительного наказания). Но, как говорится, и это еще не всё. Экуменизмом являются все взаимодействия с иноверцами, в которых этим иноверцам (и прочим людям, включая православных) давалось бы понять, что их вера признается истинной или хотя бы просто неложной. Именно поэтому многочисленные «межконфессиональные встречи» и «конференции», на которых никогда не говорится о заблуждениях католиков и иных иноверцев, необходимо считать не «безобидными» (и, тем более, «полезными»), но экуменическо-еретическими акциями. В них происходит (может быть, еще не заслуживающее извержение из сана) малое отречение от Христа и Церкви, равнозначное молчаливому сопровождению попрания Истины, кощунства и им подобным тяжким грехам. Эти «безобидные» акции наносят колоссальный вред для воцерковленных и невоцерковленных крещеных в Православие христиан (особенно в условиях современного невежества, незнания азов религиоведения) и даже монахов и священников, поскольку подмывает, а то и лишает их понимания и чувства единственности и исключительной спасительности истинной веры и Церкви, значимости хранения чистоты веры и душепагубности прикосновения ко лжи. Но, возможно, более всех она наносит вред тем, кому экуменизм (и иные формы толерантности в вере) лукаво обязуется своими адептами служить – католикам, протестантам и всем прочим иноверцам. Они вводятся в заблуждение «изливающими на них любовь» «православными братьями», что они якобы не отлучены от Бога, от Церкви, что спасаются или имеют возможность спастись вне православной Церкви. В то время как Святыми Отцами подлинной сущностью любви (как к детям и супругам, так и к своему народу) является желание и способствование спасению и прославлению человека в вечности. Из этой любви римские матери несли своих младенцев на мучения в Римский Колизей. 

Причинность исповедания экуменических взглядов всегда одна – гордая теплохладность, но произрастать она может из разных причин: свойственной недопереобразованным интеллигентам (в том числе в священном сане) гностической гордыни ума, считающего церковные каноны чем-то «для простых людей», не готовых к «высшему пониманию»; действительного невежества в вере (и нежелания его преодолевать); и, наконец, возможно, самой распространенной – человекоугодничества, нежелания испытывать неприятности (в том числе поношение) и дискомфорт за нелицеприятное свидетельство об истине, которое имеет и сугубое профессионально-священническое выражение (искушение) – угождение власть (и деньги) имущим. Таким образом, весь спектр человеческих страстей, в конечном счете, ведет к теплохладному экуменизму. 

Точно так же, как лукаво «оправдывается» экуменизм, осуждается и «фундаменталистский» антиэкуменизм: якобы за свое нечеловеколюбие, нетерпимость и разжигание межконфессиональной вражды (которым очень любят фланкировать борцы против возрождения влияния Церкви в народе и непосредственно в государстве). Про обвинение в гордости «считающих, что только их вера истинная» (путая «их веру» с верой богооткровенной и богозаповеданной), и говорить не станем. На самом деле, как раз сама православная вера, запрещающая «межконфессиональные дружбы» (и даже браки) предполагает и учит уважительному и терпимому отношению к людям иных вероисповеданий, недопустимость унижения их и их веры (даже осознавая ее ошибочность), миролюбивый характер отношения к иноверцам – и особенно деликатный как раз в силу их (как правило, от предков) заблудшести. Всё потому, что законом Православия является: ненависть ко греху, лжи, ереси, но любовь к грешащим и заблуждающимся. Для сравнения, в католицизме всегда господствовал прямо противоположный принцип: будь терпим и даже приветлив (а ныне – и участлив) к другим религиям, но воюй огнем и мечом против иноверцев – «во славу папы и Костела» (а также для расширения их имуществ и подвластных пространств). 

Поэтому исторически в странах с исключительным государственным статусом православной веры и Церкви (или хотя бы с преимущественным – в условиях постреволюционного и богоборческого отделения государства от Церкви, – как в Республике Беларусь в соответствии с «Законом о религиях», который «прогрессивные силы» вместе с западными кураторами всячески стремятся «исправить») всегда царил покой и спокойная жизнь представителей иноверных конфессий с равными экономическими и большинством политических прав. Напротив, как только власть в государстве оказывалась в руках католиков (даже составлявших меньшинство, как на русских землях в составе Речи Посполитой и в Австро-Венгрии или в Югославии), тут же начинались гонения на православных, их ущемление и стремление уничтожить православную веру, латинизировать и германизировать народ. Достаточно сказать, что почти всё руководство нацистских коллаборационистов и подавляющее большинство рядовых членов коллаборационистских организаций во время гитлеровской оккупации были католиками. Именно католические и униатские (а также ориентированные на них раскольнические) религиозные группы во главе с их лидерами стали ведущей силой Майдана и особенно его неонацистского крыла, возглавив последующую войну и геноцид на Донбассе. Не секрет, что и в Белоруссии пассионарное ядро прозападной оппозиции составляют и будут составлять католики, униаты и их симпатизаторы из числа криптокатоликов. Они в единстве с националистическими кругами Польши и теперь ведут активную (пока преимущественно мягкую) деятельность по польско-католической экспансии в Беларусь. 

Заключая введение в проблему межконфессиональности-многоконфессиональности со стороны Церкви, укажем, что таковая имеет не только и даже не столько собственно белорусское происхождение. Хотя, на первый взгляд, для Белой Руси, исторически находящейся на границе столкновения Русского православного мира с польско-литовским католическим, она должна быть особенно острой. На самом же деле, вот как раз эта самая история и выработала у белорусов стойкий иммунитет к «панско-жупанской дружбе», несколько ослабленный исключительно большевистским богоборчеством и рожденным из него современным невежеством многих белорусов. Главный импульс экуменизму в Белоруссии шел и идет из Москвы, в которой экуменисты-птенцы гнезда митрополита-вероотступника Никодима Ротова, образующие собой внутрицерковную секту ОВЦС, несмотря ни на что, продолжают продвигать столько близкую им ересь. Беззаконная же встреча патриарха Кирилла с папой Франциском в Гаване, беззаконное одобрение документов для Критского соборища на Архиерейском соборе РПЦ в 2016 году, сам присланный патриархом в Минск митрополит-экуменист Павел (друг которого со времен его служения в Вене австрийский кардинал К.Шёрнборн является форменным сатанистом) в совокупности буквально воспламенили католическую экспансию в Белоруссии и подавили все усилия ревнителей и охранителей Православия и Святой Руси (сами же были восприняты как иуды). 

Но самое главное – это священный долг, обязанность самой Церкви и, прежде всего, белорусских архиереев по совершению действий в условиях угрозы экуменизма (а в Белоруссии – и неоуниатства) и в целом существования проблемы межконфессиональности-многоконфессиональности. Что это за долг, без исполнения которого священнослужители оказываются активными или пассивными иудами, слугами дьявола? Необходимо, прежде всего, отбросить лжехристианский политес и (конечно, деликатно) отказаться от совместных мероприятий с католиками и иными иноверцами (во всяком случае, мероприятий явно религиозного плана). Ну а далее необходимо, непременно, чтобы во всех епархиях и на всех приходах велась разъяснительная работа с прихожанами, просвещающая их в истории «других церквей» (прежде всего, католической), об их заблуждениях, о свидетельствах многочисленных святых о них и «межцерковном диалоге» в целом, о жизненной важности хранения истинной православной веры, наконец, о самой религиозной истории Белой Руси – о той правде, что так называемая «шляхетско-католическо-униатская часть белорусской истории» является историей оккупации и жестокого угнетения западнорусского народа, стремления уничтожения Церкви Христовой на белорусских землях и уничтожения самого имени и русского самосознания белорусов. Для начала же должно быть искоренено хотя бы такое явление, как распространение антиисторической мифологии и клеветы со стороны самих представителей Церкви – таких, как продвижение гродненскими обновленцами пропаганды русофобского униата Тараса или как писанина о Кафедральном соборе на мозырском епархиальном сайте, восхваляющая деяния польского короля Яна Собесского и «заслуги перед Отечеством» католических магнатов Аскерок, но сетующая на разрушения казацко-крестьянской войны (православно-русской освободительной) и клянущая «лихолетья конца XVIII века и присоединение Беларуси к Российской империи», «закрытие бернардинского монастыря после национально-освободительных (польских!) восстаний XIX века». 

 В каждом храме должна предлагаться чтению соответствующая литература, а на видном месте – висеть указанное выше «древо Христианства». С особой торжественностью и назидательным поучением должны проходить службы великим святым – борцам с латинством. Наконец, вероятно, самое важное: в духовных семинариях и Академии должна проводиться работа, в том числе на уровне спецкурсов, по точно тому же (только более глубокому) просвещению и выработке иммунитета, для начала, хотя бы у самих священников к соблазнам «тоже христианства» и «особого пути белорусского христианства на стыке западной и восточной церквей». И, уж конечно, и следа в духовных учебных заведениях не должно остаться от ранее представленных адептов-проводников в них экуменической ереси (и ее жертв) и на высших синодальных должностях – иереев-панов Коржича, Лепина, Кухты, Шимбалева и иже с ними. Про прекращение практик обучений в Варшавской теологической академии и еще более западных и говорить не стоит. 

Теперь подойдем к проблеме межконфессиональности-многоконфессиональности со стороны государства и государственной власти. Государство в Белоруссии, как и по всей постреволюционной Руси, – светское, светская же и власть (хотя воздействия Православия ни на первое, ни на вторую отрицать невозможно). Поэтому совершенно понятны следующие желания А.Г.Лукашенко и ряда высших и низших чиновников (речь не о сознательных филокатоликах и иных западниках): а) желание гражданского мира в стране (особенно видя вспыхивающие повсеместно религиозные войны); б) желание поддержки со стороны максимального числа граждан независимо от каких-либо особенностей, включая религиозные. К ним также обстоятельствами добавляются еще два желания: в) иметь и использовать дополнительные доводы в диалоге с Западом, к которому, собственно, и относятся почти все «другие конфессии» Беларуси во главе с католицизмом. Наконец, постепенно стало складываться и особенно усиливаться с 2014 года: г) желание главы государства (и особенно сформировавшегося при Макее круга литвинистов-западников во власти) «найти» или сформировать рассмотренную нами ранее национальную идентичность белорусов вне идеологии Русского мира, с акцентом не на единство (которое как раз подлинным Православием и утверждается), а на отличие белорусов от русских-великороссов, что послужило бы, как ему (и чиновникам) думается, с одной стороны, идеологическим укреплением собственной власти и, с другой стороны, памятником «отцу (отцам) самобытной нации». И для этой идентичности как нельзя лучше подходит некое национальное межконфессиональное объединение (типа «Украинского совета церквей»), которое в белорусском (как и украинском) случае склонно принимать форму католическо-псевдоправославной Унии или, в крайнем случае, некоего тесного союза католического Костела и православной Церкви. И уж точно предполагает «белорусскую автокефальную церковь». 

Наличие этих желаний вполне подтверждает выступлениями и обращениями последних лет сам президент. Вспомним еще раз его откровенное нежелание продвигать духовное образование в школы: «Этого я делать не буду, как бы ни обидно было кому-то услышать. По многим причинам. Дай бог другим странам, в том числе и России, иметь такую толерантность и такое взаимоотношение религий, как в Беларуси… Нельзя без особой надобности лезть в эти тонкие вопросы, чтобы не взбаламутить наше общество и не столкнуть на этой проблеме все наши основные религии – иудаизм и мусульманство, католицизм и православие». Чуть позже в беседе «с представителями российских региональных средств массовой информации» А.Лукашенко заявил, что «у нас нет проблемы конфликтов на религиозной почве… Живем, как один народ… Я очень аккуратно и пристально наблюдаю за тем, как начальники, чиновники и духовные лица относятся к другим верам. Я держу это на особом контроле. Власть должна подчеркивать: все имеют равные права».  

Спустя совсем короткое время он продолжил: «Есть какие-то перехлесты в плане того, что надо отделиться, выделиться [в автокефальную церковь], еще что-то там. Знаете, жизнь все расставит на свои места. Никогда не надо бежать впереди паровоза. Никогда не надо ставить для решения те вопросы, которых сегодня не существует. Нам абсолютно не мешает сегодня то, что мы с братскими народами – россиянами, украинцами, другими народами и народностями, которые проживают в наших государствах, в лоне Православия находимся вместе. А то, что сегодня назрело, и то, что надо решать в церкви, в государстве, я это говорил на Синоде. Это ничего общего не имеет с тем, что мы должны сегодня обязательно порезать все по живому и разъединиться… Не надо смотреть очень далеко. В противном случае мы можем допустить ошибки… В этом храме я хотел бы сказать и о такой ценности, как наша церковь, о наших главных христианских церквах. Именно они всегда были и, я надеюсь, будут в центре этого единения. Они будут главной силой, объединяющей народы, нацию». В конце концов, президент прямо провозгласил: «Мы проводим политику межконфессионального мира, и этим славится Беларусь. Это наш бренд – мир, стабильность, отсутствие национальной, межконфессиональной розни. И этой политики мы будем придерживаться постоянно». 

Принимая в такой «католической Мекке», как белорусский Минск, католический «Совет епископских конференций Европы, подсунутый ему Ватиканом из понятных иезуитских соображений, А.Лукашенко предсказуемо увлекся маниловщиной: «Сегодня Беларусь не просто географический центр Европы. Это предначертано Господом. Мы на протяжении многих веков являемся той страной, где гармонично соседствуют разные религии. Их взаимодействие во многом повлияло на формирование белорусской нации, ее культурное и духовное развитие… Мы не делим людей по национальности и вероисповеданию… Мы стараемся через дружбу, взаимопонимание и терпение распознавать величие и красоту. Это то, к чему сегодня призывает не только его Святейшество Папа Римский, которого я безмерно уважаю, но и духовные лидеры практически всех мировых конфессий… Ваше собрание здесь обязывает нас к еще большей ответственности в плане единения национальностей и религий». Наконец, поручая Церкви на Минском заседании Синода РПЦ озвучивать «свой голос в унисон с государством», руководитель Беларуси решил, что «на пути сопротивления разрушительным тенденциям современности у государства и православной Церкви много точек соприкосновения. Важнейшие из них – укрепление…межконфессионального диалога и добрососедства всех религий… Любовь к людям, воспитание патриотизма, уважение к истории, языку и культуре, честный труд – это базовые ценности, присущие православию и католичеству, иудаизму и исламу… Объединяясь в духовных и нравственных ориентирах, государство и конфессии показывают образец высокоорганизованного общества. Наше единство – лучшая защита от внешних и внутренних угроз. Убежден: совместными усилиями нам удастся найти новые верные решения по преодолению всех вызовов современности». 

Желания эти совершенно понятны, но вот только они ошибочны, иллюзорны, безрассудны, пагубны, катастрофичны, повторимся, – как для самой Церкви в Белой Руси, для всего народа, так и для белорусского государства и лично нынешнего его главы и даже для сути самих его желаний «всеобщего мира и дружбы». Разберем по порядку. 

Прежде всего, примем во внимание, что «эти глубокие заблуждения всякого светского постсоветского руководителя непосредственно проистекают из непонимания природы религии и ее места в жизни человека и общества – из марксистско-ленинского и в целом западного материалистического представления о человеке как социобиологическом бездушном существе и о первичности материальных потребностей и условий их удовлетворения в общественном устройстве и развитии (исторический материализм). Религия в таком случае понимается как некое социальное изобретение если не для “классового господства”, то для психологической разгрузки, повышения настроения (о чем президент Беларуси прямо и сказал на встрече с Синодами), разнообразия быта, стимулирования нравственности, формирования культурной идентичности нации. Естественно, в таком случае и речи не может идти об истинности или ложности той или иной религиозности, о значимости поиска и обретения истинной религии и, разумеется, о Самом Боге как главном действующем Лице в религии и через нее – в устройстве и ходе жизни человека и общества!» 

Религия здесь оказывается не высшим руководящим началом управления народом, его возвышения и государственного строительства, а лишь подручным средством для решения прикладных политических задач, – что, например, ярко продемонстрировал случай с целованием А.Лукашенко Корана и коленопреклонением в мечети с Эрдоганом. Уже в нынешнем году «межконфессиональность» главы государства распространилась на иудаизм: «От всей души поздравляю вас с праздником Песах! Он символизирует высокие идеалы свободы и справедливости, обращает верующих к непреходящим нравственным ценностям – толерантности, милосердию и гуманизму… И сегодня, являясь частью белорусской многонациональной семьи, еврейская община вносит весомый вклад в развитие межрелигиозного диалога, укрепление духовности и общественного согласия». Любопытно было бы понаблюдать за выявлением президентом справедливости, толерантности и гуманизма в десяти казнях египетских (и особенно в их нацистской интерпретации в Талмуде). Что касается «вклада в укрепление духовности» и «общественного согласия» Белоруссии со стороны еврейской общины, то достаточно будет обратиться к деятельности таких ее ярких представителей, как тутбаевская тройка Зиссер-Чернявская-Шрайбман и «гроза черносотенцев» Якубович (про еврейскую элиту России под руководством хасида Берл Лазара и Украины под руководством хасидов Коломойского и киевского оберраввина Яков Дов Блайха и говорить не приходится). В этом же году тайны иудейского Песаха поведал всей Белоруссии и главный информационный портал Администрации Президента БЕЛТА. 

Из изъятия из религиозной политики вопроса истинности и Самого Бога, далее, «естественным образом проистекает и светский социально-политический экуменизм, в частности, Александра Лукашенко: представление о равнозначности конфессий, о субъективном характере их вероучений, о нравственно созидательном характере каждой из них, о превосходстве задачи достижения межконфессиональной толерантности над задачей хранения, утверждения и распространения истинной веры и истинной церковности». А ведь даже поверхностное (не говоря о глубоком) изучение как теоретической доктрины, так и исторического опыта каждой из религий быстро покажет, что «любовь к людям, воспитание патриотизма, уважение к подлинной истории, языку и культуре, честный труд» отнюдь не являются «общими базовыми ценностями католицизма, ислама, иудаизма (и для полноты – протестантизма)» – достаточно посмотреть на таких их ревностных носителей, как Польша, Испания, США, Швеция, Германия, Израиль, Турция (с оговорками), которые «как раз наоборот, являются главными ледоколами западной цивилизации со “свободной семьей”, потребительским отношением к людям, воспитанием глобализма и мультикультурализма…, западной антикультуры и рыночного капитализма», а также покровителями террористов на Ближнем Востоке и Украине. «Составной частью этого заблуждения является и иллюзия возможности “нерелигиозного” общества и общественного устройства. На самом же деле, коммунизм, национализм, либерализм суть скрытые формы неоязыческой антропоцентрической религии, а устраиваемые на них общества являются крипторелигиозными со всеми атрибутами религии: вся светская культура и ее инфраструктура (в частности, индустрия спортивных зрелищ и в целом общества потребления) является крипторелигизной и, в конце концов, ведет к формированию соответствующего типа духовности вплоть до выхода на латентные и даже явные формы общения с духами (оккультизм), как это и имело место в позднем СССР». 

В этом-то и заключается главное и наивное заблуждение носителей социально-политического экуменизма (а это – большинство белорусского и всего постсоветского населения, включая и высших чиновников) в конфессиональном вопросе: абстрактное представление о том, что все религии суть «примерно об одном и том же», а всякая духовность и, тем более, религиозная является здоровой, утверждающей добродетель. Тогда главное (для непонимающих религиозный характер «светских идеологий»), – чтобы эта религиозность не была слишком «религиозной», что якобы убережет государство и общество от конфликтов на религиозно-идеологической почве. «Православным же христианам (прежде всего, знакомым с богословием и церковной и государственной историей) прекрасно известна глубокая ошибочность этого взгляда. Известна им (указанная выше) истинность и благодатность самогό исконного евангельского, апостольско-святоотеческого вероучения и канонического устройства Церкви как священного союза, в котором одном возможно духовное, а значит и нравственное, очищение и возвышение людей… В приложении к общественной и государственной жизни это непосредственно означает, что миротворческий характер ложных религий обманчив: в самих небогооткровенных вероучениях (к которым присоединяются и те духи, к которым обращаются в данных религиях) содержатся апостасийные элементы, ведущие, в конечном счете, к разнообразным формам вражды на гражданском и международном уровне вплоть до войны. Достаточно взять пример Украины, где несколько десятилетий царила абсолютная свобода в религиозной сфере, и, в итоге, главная – идейная и пассионарная – часть Евромайдана была целиком представлена активными религиозными униатами, раскольниками, неоязычниками, многочисленными протестантскими сектами (преимущественно американского происхождения), немногочисленными католиками, а в руководящей части – иудеями (особенно хасидами), которые и оказались на вершине власти. 

То же самое касается и светского, “нерелигиозного” общества: устранение или ослабление религиозности отнюдь не упраздняет религиозный уровень души человека (гражданина), но опустошает его “святое место”, которое вскоре и неизбежно стихийно (не говоря уже об активном программировании, в частности, со стороны иностранных структур) замещают крипторелигиозные идеологии. Буквально у нас на глазах в “нерелигиозном” позднесоветском и постсоветском обществе бурным цветом расцвели религиозные либерализм и национализм, а тот же исламский радикализм вызрел преимущественно в “толерантной среде” западноевропейских стран. Идейные националисты (в частности, спортивно-фанатские сообщества) “внезапно” оказываются идеальной средой для насаждения и самозарождения самого мрачного неоязычества. Особенно ярко эта закономерность отражается на молодежи, которая имеет особо выраженную тягу к высокому и великому, и если не получает должное истинное знамя, то переключается и быстро находит (или ее находят) крипторелигиозные суррогаты типа «майданного богословия» и непосредственно оккультного нацизма. 

Руководствуясь пониманием именно этого закона, кулинары белорусского Евромайдана (в том числе, «тихого», «дворцового»), в частности, добились ареста и заключения в колонию минского священника и многодетного отца протоиерея Константина (Бурыкина), который был некогда русским националистом неоязыческого толка, но именно в силу этого наследия после обращения к вере занимался перенаправлением пассионарных юношей от таких же националистических увлечений к здоровому служению христианскими воинами-патриотами. Собственно, к этим же истокам восходят и дела против трех православно-патриотических публицистов и директора Издательства Экзархата В.В.Грозова: борясь с «православно-имперской угрозой» (в том числе, используя страхи главы государства), инициаторы репрессий расчищают поле для деятельности либеральных протестантских и литвинских националистических (криптокатолических и униатских) сект, формирования русофобско-националистических молодежных группировок сектантского типа. 

Что касается межконфессионального мира в самой современной Белоруссии, то он обязан отнюдь не некоему равенству конфессий и периодической демонстрации межконфессиональной дружбы, а как раз наоборот. Межконфессиональный мир в Белоруссии обусловлен, во-первых, численным (9-13-кратным) преобладанием в белорусском населении крещеных в православное Христианство над иноверцами, во-вторых, приходом и длительным пребыванием у власти правителя (и значительной части окружения) из народной прорусской среды с православным (пусть и ослабленным) наследием, пресекшего на многие годы разгул (в том числе в учреждениях) католических и протестантских националистов и свободную деятельность многообразных сект и финансируемых с Запада НКО, за которыми весьма часто скрываются те же католические и протестантские покровительствующие организации, а также закрепившего в Законе преимущество Православия». И, нужно повториться, как раз «Православная Церковь всегда учила и учит своих членов относиться с любовью, уважением и пониманием к заблуждающимся иноверцам, никогда не навязывая и не принуждая насилием к принятию своей истинной веры… И именно и только в условиях господствующего положения в государстве Православной Церкви, в которой ревностно охраняется чистота веры (а отнюдь не при межконфессиональном братании с вероучительными уступками), а также в условиях роста религиозности среди православного населения (а не ее ослабления и замещения разными суррогатами потребительской идеологии), его православной духовной образованности (желательно со школы) и возможно тихое и мирное сосуществование в государстве разных конфессий… 

Одновременно мы имеем совершенно противоположную картину в странах с иной конфессиональной демографией (даже современных) – притом в составе “прогрессивного” Евросоюза. Так, в католической Хорватии происходит прославление католических нацистов (усташей) и форменный геноцид православных сербов, а про исламский албанизированный регион Косово и Метохии и говорить не приходится. Далее именно католические правоконсервативные элиты, господствующие в Польше, захлебываются от русофобии и проводят политику статистического “исчезновения” православной белорусской диаспоры; протестантские элиты Латвии прославляют ветеранов Ваффен СС и осуществляют апартеид по отношению к русскому православному населению; в религиозно-консервативных Пакистане или Саудовской Аравии физически истребляют христиан, да и то же насильственное навязывание всевозможных либеральных реформ вплоть до легализации наркотиков и содомских “браков” продвигается именно протестантскими англосаксонскими элитами северных стран Евросоюза»; гиперрелигиозная католическая Сицилия на весь свет «прославилась» своей мафией, точно такие же Колумбия и Перу – наркоторговлей и наркопотреблением, Бразилия – миллионными карнавальными блудилищами, Италия и Португалия – потрясающей толерантностью к содомии, а вместе с Хорватией – к абортивным детоубийствам. 

«Подобная ситуация – но только в облегченном масштабе – складывается и в Белоруссии. Внешне демонстрируя полную лояльность белорусской власти на организационном уровне [до поры до времени, как показывают те же события в Куропатах], католический Костел и множество протестантских общин (а также обновленческо-проуниатская группировка в православной церковной среде) в лице своих многочисленных отдельных представителей проводят ту же самую политику, что и на Украине. Что и не удивительно, ибо на протяжении многих веков именно католический Костел неизменно составлял основную религиозную силу, направлявшую разные страны (прежде всего, Польшу Первой и Второй Речи Посполитой) на оккупацию Белоруссии (в том числе под видом “национально-освободительных восстаний” XIX-XXI вв.) и, в случае успеха, – на воинственное ополячивание и окатоличивание белорусов (как грубым тевтонским способом “огня и меча”, так и иезуитскими методами униатства и экуменизма). 

И ныне простой анализ “белорусской националистической” оппозиции (под знаменами БНФ), последние 25 лет грезящей минским Майданом и восхищающейся украинскими бандеровцами, легко обнаружит в ее составе подавляющее большинство католиков и униатов, за которыми скрываются и сами ксендзы (парохи), которые и на Украине до Евромайдана действовали втихаря, через своих духовных чад в СМИ и учебных заведениях, и только в конце показались во всей красе. Да и те редкие националисты, которые не являются религиозными католиками и униатами, обожают таковых в белорусской истории и превозносят ту эпоху, когда последние господствовали на землях Белой Руси, желая возвращения тех времен. Что касается протестантских сект, беспрепятственно распространяющихся в Белоруссии в последние годы (недавно руководство государства, находясь, видимо, не в себе, разрешило получать им финансирование из-за рубежа), то подавляющее их большинство, подчиненное своим американским “епархиям”, ведет среди своих прихожан и в активном миссионерстве на улицах и в заведениях (в которые пролазят) пропаганду западного “рая” и его ценностей, попутно разжигая революционно-бунтарские настроения по отношению к “мешающей раю” власти». 

Любой желающий ознакомиться с публикациями о Православии и Церкви (как, собственно, и о всём русском) крупнейших оппозиционных интернет-СМИ – иудейских Тут-бая, Хартии-97 и «Народной воли», протестантско-католических «Нашей нивы», «Белпартизана», Белсата (вещающего с территории Польши: https://belsat.eu/ru/) и целого ряда более мелких сайтов (и, тем более, массовых групп в социальных сетях типа «Мая краiна Беларусь»), а еще более – сообщений на форумах их нецензурируемых читателей, убедится, что на них кипит и поджигается лютая и непримиримая ненависть к своим «православным братьям-согражданам». Яркой их презентацией стал поток грязи и ядовитой пены в период «визита патриарха Кирилла вместе со Священным Синодом РПЦ, более чем наглядно показавшего настроение тех, с кем Александр Григорьевич Лукашенко призывает объединяться “ради мира и процветания Беларуси”… Достаточно просто прочесть комментарии на форуме под ядовитой заметкой интернет-газеты о прилете патриарха», а также обратить внимание на численность поддержки мерзких заявлений на нем. Анализ автора «Фонда стратегической культуры» показывает, как синхронно обрушились на Русскую церковь все оппозиционные СМИ Беларуси. 

Не может быть ни малейшего сомнения, что при малейшем политическом обострении религиозные общины католиков, униатов, разновидных протестантов, иудеев и восточных и неоязыческих сект, а также их предводителей примут самое активное участие в свержении власти и приходу к ней прозападных сил, а в случае их победы – в организации ущемления и гонения на православную Церковь. Причем к ним несомненно присоединятся все сторонники автокефализации белорусской Церкви (во главе с местными Гапонами – Лепиным, Шрамко, Роем, Кухтой и прочими) – все, кого, в том числе, ныне поддерживают высокопоставленные «беларусизаторы» во власти (в том числе склоняя к этому главу государства). Прошлый год уже дал пример такого «состоявшегося автокефала», «главы непризнанной секты, называющей себя белорусской автокефальной православной церковью (БАПЦ), Святослава…, чувствующего опасность государственности Беларуси от нечестивого восточного соседа, поэтому особенно за борцов за ее свободу и независимость молящийся». Молящемуся на коллаборационистское знамя и звездно-полосатый флаг США архисектанта, «направлявшемуся в Минск на VII Съезд белорусов мира…со стороны Украины, белорусские пограничники не разрешили въехать на территорию страны как…включенному в список лиц, которым въезд в Беларусь запрещен». Однако «после вмешательства МИД» в лице заступника всех сектантов и содомитов Макея, организовавшего ту сходку коллаборационистов-революционеров, «Святослава» впустили к вящему удивлению пограничников! Нужно помнить и о том, что собственно воцерковленные православные христиане – епископы, священники, монахи и миряне – ни за что не приняли бы никакой автокефалии (как это происходит и на Украине), но встали бы на защиту своей веры – в том числе от государственной власти, а многие из них – любой ценой. 

Александру Лукашенко (и всем патриотичным или хотя бы вменяемым чиновникам во власти) необходимо понять, что он (они) никогда не завоюют поддержки ни одной из данных религиозных групп, каждая из которых исторически возникла в рамках и для борьбы с Православием, Христовой Церковью и несущим Ее на себе (и одновременно хранимого Ею) триединым русским народом. Разве что – полным его отречением от последних, полностью и навсегда лишившись поддержки народного большинства (в том числе многих видных и авторитетных лиц). Конечно, религиозным либерализмом можно было бы угодить и даже заслужить некоторых поощрений со стороны США и всего Запада: сей для них является такой же «святыней», как и права содомитов, идеалы гендерного шабаша, законы свободного рынка. Но и здесь нужно понимать, что все эти поощрения будут направлены только на достижение западными элитами собственных выгод и целей, главная из которых – получить в Белоруссии полностью подконтрольную, признательную и единомышленную им власть (и элиту) и с ее помощью обратить запад Руси в своего очередного духовного и идеологического раба и плацдарм для дальнейшего продвижения. А поспособствовавшие этому политики, сдавшие свой народ, получат в «благодарность», как и положено, черепки и будут списаны в утиль. 

Помимо нежелания мира и миротворческой притворности со стороны католицизма и иных западных конфессий ошибочность методологии достижения гражданского мира (в том числе межконфессионального) и общественного спокойствия посредством либеральной религиозной политики межконфессионального равенства и кооперации (или, словами А.Лукашенко, «межконфессионального диалога и добрососедства всех религий») обусловлена ее воздействием на самих православных граждан. И обусловлена этим даже в первую очередь. 

Данная политика размывает у людей границы истины, у них происходит охлаждение и безразличие к вере как таковой (когда якобы «все веры ведут к одному Богу»). Особенно с учетом еще во многом зачаточного состояния процесса духовно-религиозного возрождения после века атеизма, под молот которого попали преимущественно православные Белоруссии. Такой политикой возбуждается и недоверие у верующих к своим пастырям, которые соглашаются на такое взаимодействие, не говоря уже даже о намеках на создание некоего «национального межконфессионального объединения». Даже только «православно»-католического, – в частности, химеры Унии, история которой стала самой страшной трагедией тысячелетия для белорусов (с которой не сравнится даже война с гитлеровской Германией) и «в настоящее время является лишь покрывалом для агрессивного национализма, этого вида кровной вражды». При этом наиболее авторитетные, глубоковерующие пастыри, будучи ревнителями истины, никогда не пойдут на такое взаимодействие, которое тогда будет вести к расколу уже внутри Церкви с соответствующими катастрофическими последствиями для государства. Наконец, навязываемые «межконфессиональный диалог и единство», «объединение государства и конфессий», о которых мечтает президент Беларуси, а также слабая религиозность православных вкупе только лишь создают благоприятные условия для многовековых борцов против Православия и созданного им Русского мира и Белой Руси, чтобы усилить свое воздействие на умы белорусов и приблизить вожделенный государственный переворот тем или иным способом. 

Поэтому белорусскому руководству необходимо серьезно пересмотреть теорию и методологию подхода к регулированию деятельности религиозных организаций в Белоруссии (ибо на практике пока многое и так исполняется). Равенства религий и религиозных объединений, о которых говорит белорусский Уполномоченный по делам религий Л.Гуляко, быть не должно, да и не предусмотрено упоминавшимся Законом о религиях, четко устанавливающим иерархию вероисповеданий. Что никак не означает запрещение кому бы то ни было участвовать в религиозной жизни допущенных законом конфессий, преследований из-за религиозной принадлежности, какой-либо экономической и гражданской дискриминации. Однако возможности для распространения своего вероучения, в том числе под видом благотворительности, прежде всего, западных протестантских сект должны быть всячески ограничены как угрожающего духовной и политической национальной безопасности белорусского народа. По отношению же к явно воинственным сектам лучше всего взять пример с Российской Федерации, «Верховный суд которой признал “Свидетелей Иеговы” экстремистской организацией и ликвидировал ее». Сомнительным является и держание «ради религиозной нейтральности» в самой должности Уполномоченного по делам религий и национальностей нецерковного человека Л.Гуляко, «заместителя Министра культуры Белоруссии и заместителя Министра культуры и печати Белоруссии в 1992-1994 годах (эпохи торжества БНФ и националистических идеологов)». Данная должность – или хотя бы выделенный из нее Уполномоченный по взаимодействию с Церковью – и соответствующий Аппарат призваны как раз обеспечить предельное сотрудничество государства и Церкви с обеспечением всё того же уважительного и терпимого отношения к иноверцам. Церковно-государственная симфония невозможна там, где религиозная политика государства будет сводиться к «межконфессиональному миру и дружбе». 

Наконец, как доказывает и настоятельно увещевает нас история Белоруссии, нечего и захламлять собственный ум иллюзорными надеждами сформировать национальную идентичность белорусов вне идеологии Русского мира на основе искусственного различения с противопоставлением белорусов россиянам (и украинцам), изобретая некую национальную религию или даже «уникальный белорусский путь религиозной толерантности и согласия». Никаким великим историческим белорусским государственным деятелем это А.Г.Лукашенко и иных высоких чиновников из его окружения не сделает – напротив, введет их в историю в качестве коллаборационистов, сделает белорусскими Ягайлами, Мазепами и Порошенками. 

Прежде всего, важно трезво взглянуть на саму историю (за что первоочередную ответственность несет сама Церковь) и отбросить мифы о «гармоничном соседстве религий на протяжении многих веков» в литвинской «цитадели толерантности» в «географическом центре Европы». Не было таковой! Но был либо мир при господстве Православия, либо тотальное гражданское противостояние всех друг с другом с объединением только для жестоких гонений на православную Церковь. Как это было во все века, начиная с XV-го и вплоть до веков XX-го и наших дней (на Украине). Никогда католицизм, протестантизм и иудаизм не объединяли с Православием белорусский народ воедино, но напротив, разделяли его, будучи несовместимы между собой и особенно с Православием, для борьбы с которым они и были созданы. Не объединял и ислам, всегда существовавший в виде замкнутых анклавов, – но тот, по крайней мере, не пытался поглотить Церковь, дехристианизируя белорусов. Точно так же никак не повлияли они и «на формирование белорусской нации, ее культурное и духовное развитие»: абсолютно всё, что есть белорусского, воспитано на Православии, католическое же на Белой Руси было всегда пришлым, чужеродным, синонимом польского. Никогда не воспринималось оно и как белорусское ни народом (как свое), ни даже самими носителями шляхетско-католической культуры, всегда считавшими себя представителями либо Польши, либо, в крайнем случае, особой польской провинции Всходних Кресов. 

И вот здесь необходимо остановиться на такой сугубой стороне и во многом фундаменте проблемы межконфессиональности в Белоруссии, как ее многоконфессиональность (поликонфессиональность, мультиконфессиональность), – разоблачить миф о таковой, всячески навязываемый идеологами Запада и его агентами внутри Белоруссии (во власти и оппозиции), часто и по невежеству подхватываемый многими неангажированными чиновниками, журналистами и даже учеными. 

Пантелеимон Филиппович

.

.