Часть 1. Кризис в отношениях государства и Церкви в Белоруссии, его причины и проявления 

 Предварительная часть 1. Предварительная часть 2. Предварительная часть 3. 

 Подробно рассмотрев борьбу «против семьи и целомудрия», «против нравственной народной экономики», наконец, «против православно-русского народно-исторического самосознания» в рамках общей «Стратегии разрушительных сил в Белоруссии: от “десоветизации” к дерусификации, дебелорусизации и дехристианизации», мы выходим к самому корню и главной цели этой борьбы – Православной Церкви, то есть, созданному Богом на земле богочеловеческому Союзу, в котором – и святыми Таинствами, и богослужебной жизнью, и в целом духовно-нравственным укладом жизни человека – осуществляется преображение, одухотворение, возвышение человека вплоть до богоуподобления и спасения для вечной райской жизни. 

Существует Церковь в государствах среди народов, принимая формы внешней организации, почти повторяющие устройство государства (поместный строй, церковная иерархия, отделы-министерства, система образования, казна и хозяйственные запасы, территориальное членение епархий по областям и районам), – как душа человека наполняет собой тело, как бы замыкаясь в нем, безконечно превосходя его своим достоинством и силой. Тела-государства, как известно, смертны, а вот душа-Церковь безсмертна. Но и тело-государство – не некое лишнее бремя для души-Церкви, через которое еще и часто на нее же и нападает зло, но более – средство ограждения от зла и исполнения во внешнем мире своего собственного предназначения. Такова симфония души и тела (сохраняющаяся даже при том, что между ними происходит нередкий разлад), такова же и симфония Церкви и государства. 

Как известно, одно из воплощений зла, польско-еврейский иллюминат и стратег западной элиты Зигмунд Бжезинский после падения СССР назвал главным и последним врагом США и всего Запада Русскую православную церковь. Действительно, всё добро, указанное в предыдущих (семейном, экономическом, историко-идеологическом) и иных разделах жизни белорусского и всякого иного народа, человека, зиждется на Божьей истине, священных заповедях, Его благодати. Без них отступает благодать и всё приходит в хаос, смятение, неспособность отличить белое от черного и праву руку от левой (Иона 4:11) – особенно в этом преуспевает светская интеллигенция и наука, которые мнят о себе невероятно много, но, опираясь на один приземленный ум, лишаются какого-либо путеводителя во тьме, который есть у простых неученых людей в сердце, и становятся главными проводниками тьмы и зла. Действительно, всё хорошее, что было в СССР, было так или иначе унаследовано народом от более чем 900-летней христианской церковной жизни, выражавшей ее культуры и охранявшей ее государственности. Именно против этого благого (а не КПСС во главе с Политбюро, марксистско-ленинской догматики во главе с «научным атеизмом» и скульптур Ильича во главе с Мавзолеем) боролся и победил коллективный Бжезинский. Так и теперь, он борется с Церковью и всем церковным и произрастающим из него (в том числе и в среде неверующих) духовно-нравственным и уж лишь во вторую очередь, в связи с этим – против Путина, Лукашенко и возглавляемых ими государств (и уж точно не с либерал-западниками в российском и белорусском руководстве). 

И борется обоснованно, поскольку Церковь – не только источник всего благого, самой жизни белорусского и великорусского народов, их родная мать, собравшая их из языческих племен во единую Русь, но и единственная сила, которая способна удержать от дальнейшего падения и возродить уже, в буквальном смысле, едва на ладан дышащий агонизирующий организм вымирающего физически и духовно народа. Вымирающего в Белоруссии на порядок меньшими темпами, чем в Российской Федерации (если мысленно обособить в ней кавказские и тюркские народности, выделив этнических русских), но также неизменно и, на первый взгляд, необратимо. Именно поэтому к Церкви приковано основное внимание врага и, к сожалению, поверхностное и остаточное внимание государственных властей (как в Белоруссии, так и в России). А порой и приковано злополучно, как честно признался сам А.Г.Лукашенко. По этой же причине к православным христианам, на первый взгляд, находящимся где-то на периферии общества, предъявляются особые требования и возлагаются главные надежды у Бога и, где-то в глубине души, – и большинства белорусов (как и россиян). И уж, конечно, особые требования и надежды – к священнослужителям Церкви и особенно ее священномонахам, отрекшимся от всех мирских благ ради служения Богу и Церкви (а значит, и народу). Их слово (притом упорядоченное и системно доводимое до народа) имеет особую силу, да и вес. Как мы увидим далее, народ Белой Руси – если и не воцерковленный, но уж точно не атеистичный и не антиклерикальный. 

Поэтому-то, рассматривая каждое направление деятельности врага по осквернению и захвату той или иной области жизни белорусского народа, а также каждое открытие возможности народного созидания, мы в первую очередь мысленно обращаемся к Церкви и Ее священноначалию, которых по самому их призванию должно больше всех и прежде всех интересовать и заботить всё происходящее в жизни народа в ее духовно-нравственной стороне. «Призвание же Православной Церкви в жизни белорусского государства» в целом достаточно подробно раскрыто в одной из статей Русской народной линии, в которой оно оценено как «вопрос жизни и смерти белорусского народа и всего государства». 

Но есть ли действительно запрос со стороны государства и всего народа на принятие духовно-религиозной идеологии и самого духовного просвещения народа со стороны Церкви?! Вопрос очень непростой. Как и на других, ранее описанных, фронтах борьбы следует признать заметные всякому неравнодушному наблюдателю изменения, которые произошли со стороны белорусской государственной власти в Белоруссии и лично Александра Лукашенко по отношению к Церкви. Эти изменения не стоит преувеличивать, но они есть, и их причины важно усмотреть. Прежде всего, эти причины связаны с постепенным проникновением с середины 2000-х во властные структуры Беларуси (особенно в идеологические отрасли) людей откровенно прозападных, носителей нехристианского духа, враждебных Церкви и Русскому миру, хоть и редко показывающих это явно и публично, к которым присоединились «спящие» еще со старых времен разгула коллаборационистского БНФ. Весьма сильно это проникновение происходило во время властвования в Администрации Президента нынешнего министра иностранных дел и главного ставленника прозападных сил Владимира Макея. Впрочем, как мы видим, пик кризиса решающих всё кадров был чудом преодолен, однако, конечно, отнюдь не в полной мере. 

Особенно непростое «положение Церкви в Белоруссии» обнажило в своем политическом обороте дело В.Грозова, в котором проявилась ведущаяся в высоких кабинетах «война против Русской православной церкви и Русского мира как ее носителя и хранителя, а значит, и против Белоруссии». Тогда мы «попробовали восстановить целостный образ или общий контекст» этого положения: «С приходом Александра Григорьевича Лукашенко к власти в Белоруссии в ней действительно – а отнюдь не имитационно (как ныне в Российской Федерации) – во всех областях общественной жизни и ее политического устройства стал преобладал Русский мир и его понятия. Соответственно, отношения между белорусским государством с православной Церковью были вознесены на уровень, о котором в других постсоветских странах не могли и мечтать: с подписанием соглашений на уровне высших органов государственной власти и Церкви, министерств и Синодальных отделов, Академии наук, университетов, местных властей с разработкой обширных и самых смелых программ сотрудничества на всех уровнях, наполненных масштабными мероприятиями. В Белоруссии был принят Закон о свободе совести и религиозных организациях, утверждающий “определяющую роль Православной церкви в историческом становлении и развитии духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа”… В стране развернулась невиданное по масштабам строительство храмов, зачастую с государственной поддержкой. Не в последнюю очередь все это происходило и благодаря личности митрополита Минского и Слуцкого Филарета (Вахромеева)… Он пользовался непререкаемым авторитетом и любовью среди всего пастырства Белоруссии и лично Александра Лукашенко, которым был удостоен звания героя Беларуси (которое носит буквально несколько человек)… 

Однако параллельно с такой, в хорошем смысле хилиастической, идиллией, всё больше стали нарастать тревожные и мрачные явления. Причем равно и в государстве, и в Церкви. Из-за свободного воздействия западной антихристианской цивилизации со всеми ее соблазнами духовное развращение белорусского народа происходило – пусть медленнее, чем в Российской Федерации и на Украине, – но верно. В первую очередь, разумеется, в среде чиновничества, которое постепенно “почувствовало вкус жизни”, а особенно по мере смены старого советского новым поколением, выросшим в условиях образовательной системы, гуманитарная составляющая которой в Белоруссии, увы, не освободилась от власти западных догматов и учителей – как сделала это система политическая. Одновременно и Церковь Белой Руси, вышедшая из почти 70-летнего периода гонений, начала наполняться карьеристами, бизнесменами и прочими “друзьями мiра”, разбавляя ими старую советскую гвардию подвижников веры, которые (прежде всего, архиереи), в свою очередь, начали отходить в вечную жизнь.  

В совокупности первое и второе заметно приглушило (как и в Российской Федерации) первоначальный импульс воцерковления постсоветского русского народа. Это вкупе с вестернизацией культуры повлекло за собой всё нарастающее стремление политических и интеллектуальных элит к развороту на Запад, внедрению либерально-рыночной системы и идеологии с набором западных “ценностей”, отказавшись от идей коллективизма, служения Отечеству и заботы о народе, нравственных ценностях, а с ними – и единства с Россией. Последнему, впрочем, весьма поспособствовала безобразная внешняя (не говоря уж о внутренней) политика самого руководства Российской Федерации… 

К великому сожалению глава государства А.Г.Лукашенко не только позволял происходить перерождению в системе государственной власти, но даже сам стал попадать под соответствующее влияние… Подзуживаемый Макеем и его соратниками, президент Беларуси начал, в том числе, и обращаться к Ватикану (несмотря на многолетние очевидные попытки польско-католического националистического меньшинства Белоруссии свергнуть его с вершины власти), видя в нем, с одной стороны, «многообещающий» мост для налаживания связей с Западом, с другой стороны, средство “уравновешивания” католицизмом “одностороннего перекоса” в русское Православие для построения “суверенной белорусской идентичности”, требующей и “своей религии”, а также надеясь договориться и понравиться своим исконным противникам из числа католиков, а также и протестантов, число коих (естественно, при самой активной американо-германской поддержке) заметно разрослось в Белоруссии за последнее десятилетие. Тем самым А.Лукашенко вступил на путь В.Януковича». 

Вполне допустимо предположить, что глава белорусского государства был подвергнут и понятному для христиан духовному воздействию, в частности, когда посещал с визитом Мальтийский орден (совместная масонско-ватиканская структура), где его прямо перед телекамерами проводили через ритуальную арку. Кроме того, сам католицизм с его «открытостью мiру» – богословской ненавязчивостью, легкостью «богослужений» и отсутствием какого-либо аскетизма, человекоугодливостью (и, соответственно, властоугодливостью), модерновостью архитектуры (которая почему-то приглянулась президенту Беларуси) и социальной гиперактивностью (особенно в плане пиара) – оказался понятнее, чем молитвенно-аскетичное и священнодействующее Православие. Около 5,5 лет назад глава государства высказал свои представления о реформировании Церкви, которые явно показывают, что он видит в ней земной социальный институт по организации досуга и благотворительности – то есть, то, во что как раз превратилась католическо-протестантская конфессия на Западе (если не считать совсем темной закулисной жизни и деятельности ее элиты): «С моей точки зрения, коль меняется мир, и церковь должна меняться… Необходимо постепенное реформирование церкви, начиная от церковного языка и заканчивая продолжительностью служб… Очень долгие, длительные молебны, проповеди, а ведь взрослое поколение, много старушек просто не выдерживают это. Надо быть более краткими, компактными, более современными. Я против того, чтобы люди в церкви 2-3 часа во время проповеди или молебна стояли на ногах, нигде не присесть… Являюсь противником возведения церковью громаднейших храмов. Они должны быть уютными, храмы для души, не надо довлеть над человеком [то есть, тихонько стоять на задворках и не мешать довлению над человеком “уютных” стеклянных небоскребов и коробок – как на президентском проспекте Победителей в Минске и рядом с ним]. Это моя точка зрения. Вы у меня спросили, я искренне отвечаю. Может быть, я не прав, но считаю, что церковь любой конфессии должна идти рядом с обществом. Не потакая недостаткам общества, она должна бороться против них, но ни в коем случае не отставать от общего развития». 

Впрочем, понятно, что духовно непросвященному президенту тяжело понять духовную суть и призвание Церкви, состоящие в воспитании человека (и целого народа) в аскетическом подвиге, в самоограничении, в самоотречении, в самопонуждении, в возвышении, в стяжании благоговения, смирения и молитвы, в прославлении Бога и, наконец, вкупе – в следовании Его святой воле. Оттуда – и непонимание, что божественные храмы должны не компактно прятаться в городских трущобах, но возноситься над городами и их районами, ибо они – и подлинная слава народа и государства, они, а не громадные торгово-развлекательные комплексы, спортивные арены и джунгли жилищных многоэтажек. То, что А.Лукашенко не является неким идейным обновленцем – в отличие от Иларионов и Лепиных можно увидеть в тут же следующих словах: «Весь мир развивается, меняется, более того, меняется не так, как хотели бы мы, и не в ту сторону, как хотела бы Церковь… Слава Богу, наша Церковь не болеет той заразой, которой заболела церковь на Западе. Об этом все слышали: и педофилия, и голубизна, и розовые, там черт знает что сегодня творится. Но заболевать мы уже начинаем [!]. И я думаю, что православная Церковь здесь, в том числе и с государством, недорабатывает. Мы можем потерять целое поколение молодежи». И будем терять не одно такое поколение, всенародно попуская мерзость типа «Матильды» или «Саломеи», премьера которой все-таки состоялась, несмотря на коллективные призывы православных верующих остановить кощунство, претерпевая оскорбления от светской публики и предателей в рясах во главе с Лепиным (которых тут же поблагодарил еврейский режиссер, «грузин» Панджавидзе). 

Кроме того, «произошла и крутая перемена в церковной жизни [речь о перемене, которая повлияла на сильные изменения в отношениях с государственной властью]: прямо в дни Евромайдана, зимой 2013-2014 гг. после многочисленных откладываний был не отправлен, а отпущен на покой митрополит Филарет. На смену последнему Александр Лукашенко и прозападная группировка во власти, не хотели получать ставленника из Москвы. Впрочем, по разным причинам: если президент имел в общем-то понятное и отнюдь не беззаконное желание иметь “своего” человека во главе церковного управления, то компрадорам нужен был обновленец для реформирования Церкви на католическо-протестантский манер, превращения Церкви в бизнес-структуру и продвижения всё той же автокефалии и борьбы с “московским влиянием”. Патриарх Кирилл в этих условиях вполне мог поступить мудро и помочь возглавить церковное управление достойному белорусскому архиерею. Но, как известно, во главе управления Русской церкви был поставлен «не молитвенник, а эффективный администратор», который в такой критический момент ударился почти в публичные торги с белорусским президентом и возвел на церковный престол не молитвенника-просветителя, а близкого себе по духу присланного из Рязани финансового администратора. Который, уже изначально имея недоверие со стороны А.Г.Лукашенко, усугубил его вопиющими фактами своей биографии (которые у первого лица государства были как на ладони), а также безобразным и даже хамским отношением не только к местным епископам и священнослужителям (особенно, заметим, ему не по душе оказались подвижники и ревнители веры), но даже к высокопоставленным вельможам, очевидно, полагая, что приехал в некую глухую провинцию». 

Во всяком случае, православному храмовому строительству в Минске стало оказываться заметное сопротивление при одновременном благоволении Костелу (при всей, заметим, уродливости своей модерновой архитектуры и малочисленности паствы отнюдь не стремящемуся к «компактности»). А главное – под предлогом мнимой «многоконфессиональности» и мнимой «толерантности» (за которой скрывается просто духовно-религиозное безразличие) Беларуси, президентом была отвергнута идея проведения Православия в самое уязвимое место белорусского и всего русского народа – в среду школьной молодежи: «Этого я делать не буду, как бы ни обидно было кому–то услышать. По многим причинам. Дай бог другим странам, в том числе и России, иметь такую толерантность и такое взаимоотношение религий, как в Беларуси. Мы нигде не вводили это в образование, но мы являемся образцом этого. У нас полный мир. И то, что меня – единственного христианина – пригласили недавно мусульмане на конференцию, – это дань уважения нашей стране. Вот как относятся мусульмане к Беларуси. И везде они подчеркивали, что белорусы – это великая нация, которая так относится к мусульманам и другим религиям. Так стоит ли нам актуализировать этот вопрос? Лишь создадим проблемы на ровном месте. Вот здесь не должно быть никаких революционных шагов. Нельзя без особой надобности лезть в эти тонкие вопросы, чтобы не взбаламутить наше общество и не столкнуть на этой проблеме все наши основные религии — иудаизм и мусульманство, католицизм и православие» (что для него – почти одно и то же). 

И вот как раз в жертву этому «сохранению мира между религиями» по законам диалектики приносится сама религиозная духовность, становится хронической атеистичность, начинает процветать неоязычество, плодятся секты, в условиях чего как раз и разрастаются многочисленные пороки, ведущие, в том числе, и к ненависти и враждебности в обществе. Причем эти пороки часто начина�