Часть 1. Мнимая угроза

Начать следует с того, что в классическом смысле «цветных революций» эта угроза совершенно отсутствует. Безусловно, существует нависающая угроза гибридного вторжения НАТО (как с запада и севера, так и с юга), которое в постимпериалистическую эпоху не предполагает установления прямой оккупации, но нацелено на установление марионеточных правительств с опорой на местную компрадорскую часть элит и одурманенного населения. Угроза же устойчивости государства в случае какого-либо происшествия с его главой с последующим хаосом в Беларуси в значительной степени купирована (в отличие от России) конституционными преобразованиями, чем попутно была усилена и личная безопасность самого Президента. Таки образом, будем оптимистично исходить из отсутствия «чёрных лебедей» в оставшиеся до выборов девять с небольшим месяцев.

Тема «угрозы нового Майдана и его профилактики» раздувается в Белоруссии, как полагается, в основном кругами, заточенными как раз на итоговую победу в республике – ползучую либо молниеносную – прозападных сил: как прямой «беглой» оппозицией, так и лоялистской «шестой колонной» – системными либералами и националистами, то есть, носителями БЧБ-идеологии. Смысл раздувания мнимой угрозы прост: настращать власть в духе «тамо убояшася страха, идеже не бе страх» (Пс. 13:5) (здесь вспоминается деятельность до 2020-го года «Центра стратегических и внешнеполитических исследований» беглых Царика-Сивицкого, нагнетавшего русофобию и «угрозу заговора силовиков») и подтолкнуть её к неадекватным (вплоть до самоубийственных) шагам.

Суть данных внушаемых шагов сводится, в конечном счёте, к максимальной и безразборной заморозке общественной и идеологической жизни, искусственному созданию видимости монолитности общества вплоть до некой счастливой восторженности, наконец, к полному упразднению каких-либо публичных критических осмыслений и оценок независимо от их патриотичности (как, например, в «Бесогоне» Никиты Михалкова или в «Поле битвы» Сергея Михеева и Романа Голованова на «Спасе») и направление всей публичной критики на Запад. В сущности, – к полному сведению патриотического движения и мысли к казёнщине и канцелярщине, что ведёт к их полному вырождению. В этом «хитром плане» легко угадывается стратегия выдвиженца троцкистов-космополитов Андропова: как известно, её эффект оказался для государства ровно противоположным декларировавшемуся, но полностью закономерным (и запланированным).

В такой «политтехнологичной» атмосфере естественным образом наиболее нежелательными оказываются идейно-пассионарные патриоты, поднимающие острые и болезненные вопросы (в том числе с патриотической критикой определённых явлений, включая действия властей), требующие внимания и решения, но не игнорирования и заметания под ковёр, где они начинают действовать как раковая опухоль, поражая весь организм. А наиболее удобными и востребованными – грибоедовские Фамусовы и гоголевские Городничие, демонстрирующие безусловный «одобрям-с», «чего изволите» и «не извольте беспокоиться», безусловную показную преданность и даже восхищение верховной властью, каждым исходящим сверху словом и решением. В такую среду легко и органично вирусами проникают идейно-политические враги, западники, образуя внутри системы «шестую колонну» и быстро пролиферируя как онкология.

Эталонная эта ситуация хорошо знакома, в частности, по эпохе позднего СССР времён достаточно комфортного «брежневского застоя» накануне взрыва Перестройки: собственно, горячая поддержка Перестройки, причём в её горбачёвском виде, массами (не говоря уже о партйно-административной номенклатуре всех уровней) и созрела именно в эту брежневскую эпоху после хрущёвской зачистки идейных патриотов вместе со сталинским проектом консервативного возвращения государственной идеологии из воинственного материалистического мещанства и революционного глобализма (т.е., и нынешнего западного мейнстрима) к русским метафизическим идеалам. Перестройка была не предательством и отрицанием брежневской мещанской эпохи, но её логичным завершением.

Культ «стабильности и спокойствия» или апокалиптического «мира и безопасности» (1 Фес.5:3) в стране как высших ценностей подразумевает создание и всеобщее излучение «единства» в рамках мифологии «извечной толерантной и мирной Беларуси», в которой-де всегда и в отличие от всех, включая Россию, царили «межнациональный и межконфессиональный мир и согласие». Соответственно, любой, кто по внешней видимости не разделяет этот миф или, тем более, совершает нечто, что по-видимому нарушает это чудное благолепие, рискует быть воспринятым как нарушитель спокойствия, сеющий рознь и вражду, или даже как экстремист. К таковым, безусловно, и относятся все идейные и искренние патриоты Отечества, понимающие, что всеядная толерантность и духовно-ценностный эгалитаризм (релятивизм) – это путь к гибели и разложению народа, что «межнациональный и межконфессиональный мир» весьма редко преобладали на белорусских землях и являются не данностью, а требуют больших усилий – притом усилий не по имитации и самовнушению «всеобщей дружбы и братства», а утверждения мирного господства истинного православного мировоззрения и духа, а также традиционной нравственности и культуры государствообразующего для Белой Руси белорусского (западнорусского) народа – как части триединого русского, к которому относятся 95% граждан Беларуси.

Если говорить прямо, никакого устойчивого и долгосрочного мира и безопасности без Бога, вне Бога и особенно с игнорированием Бога (противления Божьей воле, выраженной в Его заповедях) нет, никогда не было и быть не может. Формула, непонятная для большинства ответственных за это в постсоветских республиках лиц, но хорошо известная Церкви: «И теперь, повелитель-господин, если есть заблуждение в этом народе, и они грешат пред Богом своим, и мы заметим, что в них есть это преткновение, то мы пойдем и победим их. А если нет в этом народе беззакония [противления Божьим Заповедям], то пусть удалится господин мой, чтобы Господь не защитил их, и Бог их не был за них, – и тогда мы для всей земли будем предметом поношения» (Иудифь 5:20). Именно это (с детализацией) и говорят все «мозговые центры» Запада своим хозяевам, именно к этому и сводится вся «мягкая сила» до последнего пункта методички Шарпа.

В самой жёсткой системе видимой монолитности именно в силу особенностей такой системы не просто подавляется почти всё живое, а все болезни загоняются вглубь, «на кухни и в курилки» (и, прежде всего, на высоких этажах), но, более того, провоцируется развитие самих наиболее губительных для народа и государства пороков – лицемерия, двоедушия, скрытой фронды, безынициативности, очковтирательства, недоверия. Носители таковых «внезапно» оказываются на вершинах общественного управления, а точнее – постепенно возносятся туда самой системой с её принципами. Ярчайшим свидетельством такого порядка вещей послужила система управления российской армии с начала СВО. Тот же закон проявил себя и в эпохе позднего СССР и его гибели, это же угрожает и современным Российской Федерации и Республике Беларусь (с некоторыми отличиями в них), элиты которых являются выходцами если не из самогó позднего СССР, то из сформированного в нём политического «традиционного порядка» с его этосом и психологией и, прежде всего, материалистическо-бихевиористским мировоззрением.

Борьбу с мнимой угрозой «раскола в обществе перед президентскими выборами 2025 года в Беларуси» мог бы решительно обезсмыслить и упразднить отказ от следования догматам западной демократии с её постоянными деструктивными всеобщими выборами-перевыборами. Даже в СССР, который создавался на началах «партийной демократии» («советская демократия» от начала и до конца была бутафорской) против «клятого самодержавия», почти сразу пришёл к установлению автократического правления (с гораздо большим, чем при монархии, самовластием первого лица, доходившего до сущего волюнтаризма) – практически пожизненному и уж точно без регулярных перевыборов на началах охлократии. Даже в правление «борца с вождизмом» Хрущёва невозможно себе представить, чтобы в обществе, даже на уровне партийных ячеек, поднимался вопрос о необходимости провести всенародные выборы-перевыборы первого секретаря ЦК КПСС.

Президент Лукашенко высказал справедливое сожаление, «что при принятии обновленной Конституции зря не рискнули предложить установить порядок, при котором органы власти, и особенно президент, избирались бы на Всебелорусском народном собрании…, мы где-то проявили слабость…, мы спокойно бы работали». Ещё лучше было бы, чтобы в такой соборно-меритократической системе формирования верховной власти глава государства просто получал подтверждение (или отрицание) своего мандата. Такой порядок был бы как раз близок к традиционному славянскому правлению соборной монархии, где к эталонному Земскому Собору примыкали бы даже древние вече.

Однако, очевидно, либеральная партия в элите (та же самая, что якобы «против раздоров в обществе»), активно себя проявившая и в действии Конституционной комиссии (убрав или ослабив в ней многие охранительные правки), добилась признания того, что до такой степени суверенный мятеж против норм и правил глобального цивилизованного общества нецелесообразен и нежелателен. К тому же было введено уже совершенно либерально-антинародное демократическое ограничение президентского правления двумя сроками. В итоге, белорусское государство и белорусский народ сохранили у себя «жало в плоти» и были принуждены жить в старом режиме постоянного предвыборного периода с начинающейся за год-полтора до президентских выборов всеобщей лихорадкой и атмосферой искусственного нагнетания.

Итак, никакой угрозы Майдана-2025 в Беларуси не существует, ибо такова нынешняя фаза государственного развития самой Беларуси. Как не существовало этой угрозы, например, в 2015 году. Тогда отчётливо вспоминается день (вечер) президентских выборов, когда в центре столицы инициативно и бесцельно бродила взъерошенная мятежной западной культурой молодёжь с явным политическим запалом, но без малейшего понимания зачем и не зная куда примкнуться. И на следующий день бесследно рассосалась. Всё – потому, что тогда тумблер революционной машины был выключен, а рычаг переключён на другой режим – «удушения в объятиях» и «игры в долгую», которую западные стратеги цинично назвали «Игра с Лукой». То был самый разгар «оттепели» после заморозков электорального 2010-го, перед которыми была предыдущая фаза «оттепели», нарушенная обезбашенным штурмом ничего не значившего Дома Правительства.

Русская весна 2014 года в Крыму и на Донбассе (в свою очередь, обращённая в заморозки волею определённых кругов Москвы), пассивность официальной России на фоне одесского холокоста и последующей карательной операции на Донбассе, одновременный переход Запада к прямой войне с Русским миром (главным орудием которой является раскол последнего) обусловили с двух сторон создание в самой Беларуси «многовекторной» среды свободного проникновения в страну западной «мягкой силы», действовавшей мощно и не встречавшей никакого сопротивления. Робкие голоса сознательных патриотов Белой Руси и Союзного государства были заглушены сверху или сами растворились в какофонии «минского диалога» и в целом либерального глобализма. Конец «оттепели» застал её в фазе вылавливания под Минском, прямо накануне западного блицкрига, 33-х богатырей-вагнеровцев как «угрозы белорусскому суверенитету» и возвращения в Беларусь американского посла (точнее послицы) со снятием ограничений в числе сотрудников посольства США и подготовки десанта из порядка 400 американских «дипломатов» с кителями в шкафу, а главное – почти тотальной политики дерусизации и вестернизации гуманитарной сферы Беларуси.

Сейчас в Республике Беларусь не имеется никаких объективных предпосылок для «цветной революции» в 2025-м году. Все западные НКО во главе со СМИ разгромлены, из правящей элиты революционной стихией вымело значительную часть успевших расчехлиться (увы, далеко не всех) западников, всё общественное пространство находится под строгим контролем силовых служб, наконец, менее всего сейчас сам Запад хотел бы подтолкнуть белорусское руководство к ещё более тесному единению с Россией. А единиться есть в чём: если в экономическом сотрудничестве наблюдается полная гармония, есть согласие в военной сфере, то в сáмой главной духовно-гуманитарной области – непроходимые завалы.

Данные завалы не являются односторонними (с белорусской стороны), но являются следствием общей глубокой секуляризации и духовно-мировоззренческой вестернизации русского народа и особенно его гуманитарной интеллигенции в советскую, постсоветскую и отчасти досоветскую эпоху. Только к российским либерально-глобалистическим умонастроениям в Белоруссии добавляется ещё и самостийно-националистическое, – основанное отнюдь не на любви к белорусской самобытности (идентичности), а в лучшем случае, на желании «побольше отличаться от русских», а в худшем – на русофобии, будучи тесно связанным с польско-католическим ядром «белорусского» национализма.

Дмитрий Куницкий, православный публицист, Минск

Источник:
https://ruskline.ru/news_rl/2024/10/04/prezidentskie_vybory_v_belarusi_v_2025_godu_est_li_ugroza_revolyucii

.

.